Лед и пламя

– Честно говоря, Нил, я не чувствую себя достаточно… уверенной в себе. Никаких обещаний я дать не могу. Нет, пожалуй, об этом слишком рано говорить. Может быть, ты неверно истолковал мое поведение, в таком случае мне очень жаль, я…

Теперь она уже не так часто плакала, как раньше, и все же на ее глаза навернулись слезы. Нил был таким милым, приятным другом! Что могло быть лучше этого признания и великолепного подарка, в который он, без сомнения, вложил все свои сбережения и который преподнес ей с обезоруживающей искренностью? Он любил ее, она видела, знала это. Кейт не сделала ничего, чтобы ободрить его, но и ничего такого, чтобы лишить надежды. Что и говорить, продемонстрировав недоумение, Кейт поступила эгоистично, воспользовавшись его прекрасным отношением к ней, полным непосредственности, юмора и нежности. Он-то мечтал только о ней, а она всегда мечтала лишь о Скотте.

– Я совсем не хотел расстраивать тебя, – стал оправдываться он, поднимаясь с колен. – Помолвка – это ведь не что-то окончательное, как свадьба. Она охватывает достаточный диапазон времени, чтобы обо всем подумать, свыкнуться с этой мыслью. Не хочешь попробовать?

Нет, все испытания мира, с Нилом или с другим, не смогли бы выбить у нее из головы Скотта. Каждый вечер она засыпала, мечтая о нем и выдумывая невероятные сценарии, соединяющие их. А между тем она прекрасно понимала, что это было химерой, что никогда Скотт не полюбит ее, а всегда будет видеть в ней только милую сестренку. Ничего не могло быть между ними, и она это знала, но все равно под покровом ночи продолжала рассказывать себе все новые и новые главы запретной и восхитительной любовной истории.

Просыпаясь, она смеялась над собой, называла себя сумасшедшей, но тем не менее знала, что, ложась спать, вновь вернется к своим романтическим фантазиям. Может, действительно стоило согласиться на помолвку с Нилом и развеять окончательно эти чары? Но Кейт была слишком честна для того, чтобы отдаться Нилу, воображая себя в объятиях Скотта. Закрыть глаза, представить другое лицо, другое тело? Нет, это было бы предательством, которого Нил не заслуживал. Просто она должна была поскорей расстаться со своими иллюзиями, прежде чем они станут нездоровыми. Вырасти, наконец, оставить эту невозможную любовь маленькой девочки.

– Я должна тебе кое-что сказать, – начала она твердым голосом.

– Нет, ты вовсе не обязана. Полагаю, у тебя были любовные приключения или даже больше, но все это – в прошлом, ты не должна ни в чем мне признаваться. У меня тоже были подружки, так, ничего серьезного, как и у других молодых людей. Надо же мне было набраться кое-какого опыта, иначе в глазах парней я стал бы изгоем. Если ты хочешь меня об этом расспросить, я тебе расскажу откровенно, но сам не собираюсь подвергать тебя никакому допросу. Ты – женщина, которую я люблю, это единственное, что для меня имеет значение.

И снова у Кейт в горле появился ком, но она тут же смахнула выступившие слезы. Доброжелательность Нила потрясла ее, и она почувствовала себя виноватой.

– Никого у меня не было, – призналась она. – Зато в детстве я испытала огромную платоническую любовь к тому, о ком я иногда продолжаю думать и сейчас.

– И к кому же?

– К Скотту.

Она не помнила, как, расчувствовавшись, вдруг произнесла это имя, и тут же пожалела об этом.

– К Скотту? – повторил он изумленно.

– Если ты ему скажешь, я тебя убью!

– О… Конечно, не скажу. Детское чувство, и я это прекрасно понимаю. Почему бы и нет? Он довольно красивый парень. Я, например, в десять лет был просто одержим моей учительницей! Рыжая, с большими зелеными глазами, мы в классе все были от нее без ума, но я даже писал ей стихи.

То, как он обо всем этом рассказывал, сводя все к детским штучкам, немного разочаровало Кейт, но она постаралась не подать виду. Ей-то давно уже было не десять лет, да и стихов Скотту она никогда не писала. Но зато побывала в его объятиях, особенно в тот день, когда с ней случилась беда в лесу, или на школьном вечере, когда они танцевали, так что она помнила запах его кожи, помнила руки, которые держали ее за талию. И в тот самый момент вдруг Скотт показался ей не столь уж недоступным, как рыжая учительница для десятилетнего мальчишки. А что если она не отступится от своей мечты? В конце концов, станет же она когда-нибудь совершеннолетней, тогда она сможет раскрыть свои чувства, попытаться ему понравиться, заставить его забыть о Мэри… Но нет, конечно же, ничего такого не будет. Он либо рассмеется в ответ, либо придет в ужас. И в том, и в другом случае, ей захочется лишь одного – провалиться сквозь землю.

– О чем ты думаешь, Кейт? Все еще о Скотте?