Ледяной Принц

— Хорошо, — он улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки. — Однажды ты станешь королём. Важно слушать, — откинувшись на спинку трона, он положил другую руку мне на колено. — А теперь расскажи мне, чему ты сегодня научился у своего наставника.

Закатив глаза к потолку, я пересказал песню, которую выучил всего несколько часов назад.

— Первый Приветствует,

второй Вопрошает.

Третий Признает,

четвёртый Благословляет.

Но вознесение будет дано,

когда пятый отвесит поклон.

Отец улыбнулся.

— Ты знаешь, что это значит?

— Нет.

Из его груди вырвался баритонный смех.

— Ты как всегда прямолинеен. Это означает, что тебя будут судить и сочтут достойным ещё до того, как ты станешь королём. Одно только имя и кровь не делают тебя принцем. Только боги могут даровать это право, и однажды, после того как ты осознаешь это, ты сделаешь своего старика самым гордым отцом в округе.

Я нахмурился, сведя брови на переносице.

— Но как насчёт благословения и поклона?

— А это будет потом. Они необходимы для вознесения, но признание приходит от третьего. Никогда не пренебрегай этим магом.

Смешок мага прокатился у меня в сознании при этом воспоминании. Кост и Озиас были заняты тем, что помогали Лине. Она положила фрукт руска на небольшую каменную плиту и временно сняла одну из своих перчаток, поднося лезвие к ладони. Кровь хлынула из её раны, и она описала неаккуратный круг вокруг плода. Красные капли горели на фоне белого инея. Кост протянул ей повязку, а затем она снова надела перчатку и начала раскладывать огненные опалы поверх липкого кровавого круга.

— Здравствуй, Александр.

Я оторвал взгляд от Лины и встретился глазами с Сильвис.

— Сильвис. Я здесь не для того, чтобы меня признали. Мы пришли только за тварью.

Я заставил свои мысли вернуться к Сильвис, и я готов была поклясться богам, что её статуя ухмыльнулась.

— Осло сказал мне, что ты упрямый, — её голос был страстным и насыщенным, и тихий вздох, последовавший за её словами, вызвал у меня мурашки по спине. — Но это не имеет значения. Ты принц Вильгейма, и тебя приветствовали и допрашивали. Я не уверена в твоём достоинстве, но у меня нет власти над волей богов.

Я потёр челюсть, и тепло от моего кольца согрело мою кожу.

— Мы скоро уйдём, и ты сможешь вернуться в свой сон.

— Меня поместили сюда не для того, чтобы я спала. Я была… — статуя, казалось, нахмурилась. — Почему ты прячешься?

Моя рука замерла, и я нахмурился.

— Я не прячусь. Я стою прямо здесь.

— Не надо меня обманывать. Ты искал кого-то из моего вида, чтобы тот помог тебе замаскировать свою личность. Я чувствую магию вокруг тебя, — по моей коже пробежало покалывание, как будто Сильвис каким-то образом оценивала силу очарования кольца. — Но магия исчезает. Давай ускорим события, хорошо?

Осознание пришло быстро, и паника сдавила мне горло. Она хотела полностью избавиться от моего гламура. Но, прежде чем я успел подумать о том, чтобы защитить себя или даже подумать о том, как это сделать, статуя Сильвис ожила.

Раздался пьянящий стон камня о камень, когда она подняла руку. Лина, Озиас и Кост вскинули головы и уставились с отвисшими ртами на сияющее лицо мага. Вены, некогда увитые плющом, бегущие по её телу, теперь сияли неоновой силой. Пылинки сверкающей магии стекали с неё крошечными шариками и плавали вокруг её фигуры, собираясь вокруг острия её алмазного посоха. Она протянула его в мою сторону и направила кончик мне в лицо.

— Ты не можешь отрицать самого себя.