Легенды крови и времени

Де Клермон терпеливо повторял ему одно и то же. Маркус будет легко оправляться почти от любых ран, противникам будет трудно его убить, он больше никогда не заболеет, а его чувства значительно превосходят человеческие. Словом, он теперь – варг. Однако в словах шевалье чего-то недоставало, каких-то обобщающих представлений, с помощью которых можно было бы объяснить, почему такое вообще возможно.

Наконец Маркус убедился, что больше не является человеком. И понять это ему помогли не стычки, не вопросы и даже не питье крови. Ему помогла охота. Ежедневно, днем и ночью, де Клермон брал Маркуса на охоту. Поначалу они выслеживали оленей, затем переключились на другую живность. Утки и дикие птицы Маркуса не привлекали. Поймать трудно, а крови, столь необходимой его организму, совсем мало. Кабаны и медведи встречались редко, зато их размеры и мощный инстинкт самосохранения делали этих животных грозными противниками.

Де Клермон не позволял Маркусу охотиться с ружьем, запретив даже лук со стрелами.

– Ты же теперь варг, – в который раз повторил де Клермон. – Тебе нужно измотать добычу погоней, поймать ее с помощью рук и смекалки, одержать над ней верх и потом заслуженно насладиться кровью. Ружья и стрелы оставь теплокровным.

– Теплокровным? – переспросил Маркус, услышав еще одно новое слово.

– Людям. Ведьмам. Демонам, – пояснил де Клермон. – Существам низшего порядка. Ты растешь и развиваешься. Тебе понадобится человеческая кровь. Но пока не время. Пить кровь ведьм и демонов запрещено. Кровь ведьмы разъест тебе жилы, а кровь демонов отвратительно подействует на мозг.

Услышав о ведьмах, Маркус подумал про Мэри Уэбстер. Значит, все эти старые легенды, услышанные в Хедли, не выдумка.

– А как я распознаю ведьм?

– По особому запаху, – ответил де Клермон и поморщился. – Не волнуйся, они нас боятся и стараются держаться подальше.

Когда Маркус научился быстро ловить оленя и пить кровь, не раздирая животное на куски, они с де Клермоном оставили селение онейда и двинулись на восток. По пути им встречались беглые солдаты: раненые и вполне здоровые. Часть беглецов составляли англичане, не желавшие воевать, другую часть – лоялисты, пытавшиеся добраться до Канады и сохранить свободу. Чем закончится война, понимали все. Однако бóльшая часть дезертиров приходилась на солдат Континентальной армии, которые устали ждать официального провозглашения мира и решили отправиться по домам.

– Кого из них ты хочешь? – спросил де Клермон.

Они с Маркусом прятались в высокой траве, росшей по обеим берегам извилистой речки. На другом берегу остановились четверо английских солдат, один из которых был ранен.

– Никого. – Маркуса вполне устраивала оленья кровь.

– Ты должен выбрать, Маркус. Но помни: тебе придется достаточно долго жить со своим решением, – сказал де Клермон.

– Тогда этого. – Маркус указал на самого низкорослого из всех – жилистого человека со странной манерой говорить.

– Нет. – Де Клермон указал на солдата, который лежал возле воды и стонал. – Возьми этого.

– Этого? – нахмурился Маркус. – Ты хочешь сказать, пить его кровь?

– Я видел, как ты пил оленью кровь. Однажды попробовав человеческой крови, ты не сможешь остановиться. – Де Клермон принюхался к ветру. – Этот человек умирает. У него гангрена ноги.

Маркус глотнул воздуха, почувствовав сладковатый, гнилостный запах. Он буквально подавился этим запахом.

– Ты предлагаешь мне пить такую кровь?

– В данный момент заражение сосредоточено в ноге, иначе запах был бы гораздо хуже, – спокойно пояснил де Клермон. – Конечно, кровь этого бедняги вкуснейшей не назовешь, но она тебя не погубит.

Де Клермон исчез. Над узким каменистый бродом промелькнула тень. Английские солдаты насторожились, подняв головы. Самый крупный и мускулистый успел испуганно закричать, когда де Клермон схватил его, укусив в шею. Двое других пустились наутек, побросав свои пожитки. Солдат с гангренозной ногой стал кричать.

Запах крови погнал Маркуса вслед за де Клермоном. Он и не заметил, как очутился на другом берегу. Прежде такая быстрота показалась бы Маркусу немыслимой.

– Мы тебя не убьем, – сказал Маркус, опускаясь рядом с солдатом. – Мне нужно лишь некоторое количество твоей крови.

Отдавая кровь, жертва де Клермона медленно оседала на землю.

– Ради Бога, прошу тебя, не убивай меня! – взмолился раненый солдат. – У меня жена. Дочь. Сбежал я лишь потому, что нам пригрозили плавучей тюрьмой.

Плавучие тюрьмы были кошмаром каждого солдата: старые, зловонные корабли, поставленные на якорь вблизи берега. Узников держали без пищи и воды. При дикой скученности и такой же дикой грязи выжить там было невозможно.

– Тише. – Маркус неуклюже потрепал солдата по плечу, глядя на пульсирующую жилку на шее и на ногу; теперь ему были понятны слова Джона Рассела, произнесенные в йорктаунском госпитале, что тела умирающих теплокровных распространяют жуткое зловоние. – Просто позволь мне…

Сильные белые руки де Клермона схватили солдата за воротник. Раненый заплакал, беспрестанно умоляя его пощадить. Происходившее казалось ему предвестником скорой смерти.