Легенды крови и времени

Морозная погода не располагала к разговорам, но рот у Вандерслиса не закрывался даже на морозе. Единственной темой, на которую этот парень отказывался говорить, была его жизнь до момента, когда он примкнул к филадельфийской роте артиллеристов. Это стало основой дружбы, возникшей между Маркусом и Вандерслисом. Если большинство солдат только и говорили, что о своих матерях, девчонках, оставшихся дома, и родственниках-мужчинах, сражавшихся в других полках армии Вашингтона, Маркус и Вандерслис, казалось, родились в ноябре прошлого года. Все их воспоминания были связаны исключительно с Ассоциаторами: отступление с Манхэттена, за которым последовала потеря форта Вашингтон и сражение при Трентоне, случившееся в Рождество. Естественно, вспоминали они и сравнительно недавнюю битву при Принстоне.

Два ангела явились из северных краев.Морозом звали одного, Огнем звался другой.«Ты здесь зачем? Пошел-ка прочь, – сказал Мороз Огню. –Мешать не вздумай мне. Сейчас моя пора».

Вандерслис бормотал этот стишок, дуя на окоченевшие пальцы. У него была только одна перчатка, которую он попеременно надевал то на правую, то на левую руку.

– Сомневаюсь, что мы прогоним холод, если велим ему убираться прочь, – сказал Маркус, который кутался в теплый шарф, снятый с убитого солдата во время сражения при Принстоне.

– Может, и прогоним. Молитвы имеют силу, – ответил Вандерслис. – А ты знаешь какие-нибудь молитвы?

– Что обморозил в январе, тебе оттяпают в июле.

Это больше напоминало мрачное пророчество, чем молитву, но Маркусу было все равно.

– Не пытайся меня одурачить, янки. Такое ты никак не мог услышать в церкви. – Вандерслис достал из кармана фляжку. – Хочешь глотнуть рому? Там пороха добавлено, чтобы забористее было.

Маркус осторожно понюхал содержимое фляжки.

– Ты последние мозги потеряешь, если еще хоть раз глотнешь оттуда, – сказал он, возвращая фляжку Вандерслису. – Это же касторовое масло.

К костру быстрым шагом подошел лейтенант Катберт. Завидев его, следом потянулись и другие Ассоциаторы, чуя, что он принес какие-то новости.

– Как ты торопишься, – произнес Адам Свифт, растягивая слова на ирландский манер.

Он одним из первых примкнул к Ассоциаторам и, по сути, считался заместителем Катберта.

– Нас отправляют по домам. – Катберт быстро утихомирил радостные возгласы. – Я это слышал от одной шлюхи. Она узнала от кого-то из ординарцев Вашингтона, а тот подслушал разговор генерала с офицерами.

Солдаты полка затеяли оживленный разговор. Они обсуждали, чем займутся, вернувшись домой. Маркус дрожал на пронзительном ветру, пробиравшем сквозь шинель. Для него Филадельфия не была домом. Надо искать себе другой полк и поскорее. Возможно, опять придется менять имя. Если Вашингтон намерен расформировать зимний лагерь и отправить солдат по домам, Маркусу тоже понадобится какое-то пристанище.

– Док, ты пойдешь с нами? – спросил Свифт, пихнув Маркуса локтем в бок.

Маркус улыбнулся и кивнул, ощущая противный холодный узел в животе. Он не владел ремеслами, которые пригодились бы в Филадельфии. А на фермах ему не найдется работы до самой весны.

– Конечно, Док пойдет с нами. Наймет помещение рядом с заведением немки Герти и будет получать денежки за лечение, – сказал Катберт. – А я встану у входа как свидетель твоих врачебных талантов. – Лейтенант поднял вверх большой палец.

– Дайте-ка посмотреть. – Маркус встал, услышав хруст в окоченевших коленях. Сейчас он бы отдал все на свете за мазь Тома Бакленда, унимающую боль в костях.

Катберт послушно протянул руку. Маркус внимательно ее осмотрел, закатав лейтенантский рукав, чтобы увидеть руку целиком. В Принстоне Катберт второпях схватился не за тот конец ружейного шомпола и обломки железной проволоки застряли у него в большом пальце. Маркус их удалил. Палец и сейчас был покрасневшим и распухшим, но уже не таким, как вначале.

– Красных прожилок не видно. Хорошо, значит, нет заражения. – Маркус ощупал кожу вокруг раны; гной еще выделялся, но немного. – Тебе, лейтенант, досталось бычье здоровье.

– Эй, парень! – Возле костра стоял невысокий пожилой человек в парике, модном лет сорок назад. – Ты кто такой? – спросил человек, указывая на Маркуса.

– Гален Чонси, – собрав всю уверенность, ответил Маркус.

Он поймал предостерегающий взгляд Катберта.

– Ты здешний полковой врач?

С каждым новым предложением немецкий акцент человека в парике становился все заметнее.

Почуяв возможную беду, Катберт пустил в ход свое изрядное обаяние:

– Чем я могу вам помочь, мистер…

– Доктор Отто, – представился человек, вставая поудобнее. – Ваша рота из Пенсильвании, ja?

– Да, – ответил Катберт.

– Я главный хирург всех пенсильванских отрядов, но этого человека не знаю. – Отто оглядел Маркуса с головы до пят. – Он не похож на одного из нас. И одет странно.

– Ничего странного в нем нет. Док – из числа янки, только и всего, – сказал Свифт.