Легенды крови и времени

Фиби очень интересовала жизнь Маркуса в XVIII веке, пока он не стал вампиром, а также его первые вампирские годы. Однако ей хотелось узнать это самой, через воспоминания Маркуса, запечатленные в крови. Фиби плотно сжала губы и вновь заговорила, когда убедилась, что может удержаться от дальнейших вопросов.

– Теперь уже недолго, – отрывисто произнесла она.

– Конечно. Совсем недолго, – повторил Маркус, но в его тоне ощущалось отчаяние. – Бывает, что и два с лишним месяца кажутся вечностью.

Они простились. Прежде чем закончить разговор, Фиби все же решилась еще на один вопрос:

– Маркус, а как звали твою мать?

– Мою мать? – удивился Маркус. – Кэтрин.

– Кэтрин, – повторила Фиби.

Имя матери Маркуса ей понравилось. Оно не имело времени. Это имя давали новорожденным девочкам и в первой половине XVIII века, и сейчас.

– Кэтрин, – еще раз произнесла она, ощущая вкус имени и представляя, как сама отзывалась бы на него.

– Это имя греческого происхождения и в переводе означает «чистая», – пояснил Маркус.

Куда важнее, что имя сохранило свою значимость для Маркуса. Для Фиби это было главным.

Когда их разговор закончился, она достала из ящика стола лист бумаги.

Фиби Элис Кэтрин Тейлор.

Фиби критическим взглядом смотрела на лист. Имя Фиби дала ей мать, сразу после рождения. Элис было именем ее бабушки с отцовской стороны. Кэтрин принадлежало Маркусу. Она хотела сохранить фамилию Тейлор, отдав дань уважения отцу.

Довольная сделанным выбором, Фиби убрала лист в стол, после чего вернулась в постель и продолжила мечтать об их воссоединении с Маркусом.

Глава 19

День двадцать первый

2 июня

На двадцать первый день рождения Фиби, тогда еще теплокровная, получила в подарок от родителей кулон в форме ключика, украшенный крошечными бриллиантами. Они же устроили ей празднование, куда она пригласила сотню друзей и подруг. По словам матери, ключ предназначался для открытия будущего. С тех пор кулон постоянно висел у Фиби на шее. Торжество, куда входил обед (столы для гостей расставили в громадном шатре) и танцы в саду, означало ее вхождение во взрослую жизнь. Знаменательное событие, которое Фиби, становясь старше, еще не раз воскресит в памяти.

На двадцать первый день вампирской жизни Фиби тоже подарили ключ и гораздо более скромную трапезу.

– Это ключ от твоей комнаты, – сказала Фрейя, передавая Фиби небольшой медный ключ.

Как и большинство подарков, которые Фиби до сих пор получала от вампиров, этот тоже был символическим. Ключ означал степень доверия, а не возможность отгородиться в доме, где любую дверь можно было сломать, надавив посильнее.

Фиби поблагодарила Фрейю и убрала ключ в карман.

– Теперь, когда ты запрешь дверь на ключ, мы будем знать, что тебе хочется побыть одной, и не станем тебя беспокоить, – добавила Фрейя. – Даже Франсуаза.

В прошлый раз Франсуаза вошла и застала Фиби в ванной, где она думала о Маркусе и пыталась унять неутихающий зуд между ног. Франсуаза молча положила стопку чистого белья и удалилась. Фиби еще тогда пожелала, чтобы никто не застигал ее врасплох в такие моменты.

– Мириам ждет тебя в кухне, – сказала Фрейя. – Не волнуйся. Все пройдет на редкость удачно.

До этого момента Фиби не задумывалась о том, планировала ли что-нибудь Мириам на двадцать первый день ее вампирской жизни. Однако слова Фрейи и место их встречи предполагали весьма нестандартный подарок.

Стоило Фиби взглянуть на подарок Мириам, и ее подозрения подтвердились.

За разделочным столом, рядом с Мириам, сидела белая женщина средних лет. Перед ней стоял бокал с шампанским.

Они говорили о каких-то бактериях E. coli.

– У меня в голове не укладывается, что виновниками могли стать овощи, – сказала женщина, потянувшись за морковкой.

– Увы! В Бордо причиной болезни стали зараженные овощи, – ответила Мириам.

– То-то эпидемиологи взбудоражатся, – улыбнулась женщина. – Шига-токсины в штаммах энтероагрегативных кишечных палочек. Кто бы мог подумать?

– Фиби, входи смелее. Познакомься с Соней, – сказала Мириам, подливая шампанского в бокал гостьи. – Она моя коллега по линии Всемирной организации здравоохранения. Я пригласила Соню к тебе на обед.

– Привет, Фиби. Я так много слышала о тебе, – сказала Соня, делая глоток шампанского.

Фиби посмотрела на Соню, затем на Мириам, потом вновь на гостью. Во рту у нее было совсем сухо.

– Мы с Соней знакомы более двадцати лет, – сообщила Мириам.

– Если быть точными, двадцать три года, – добавила Соня. – Мы встретились в Женеве, помнишь? Нас познакомил Даниэль.

По возрасту Соня вполне годилась Фиби в матери.

– Я и забыла, что твои отношения с ним длятся так долго. – Мириам повернулась к Фиби. – Даниэль Фишер – швейцарский вампир и прекрасный химик.

– Он помог мне окончить аспирантуру, – сказала Соня. – В обмен на мою кровь.

Фиби промычала что-то невразумительное. Она не знала, куда смотреть: на свой бокал, Соню, Мириам или в пол.