Легенды крови и времени

– Чудесно, Бекка! Я сейчас поиграю с твоей птичкой. – Джек едва увернулся от попытки грифона засунуть язык ему в ноздрю. – Он и летать может?

– Еще как! – ответила Сара. – Изабо носила его на руке, как охотничьего сокола. Потом подбрасывала в воздух мышь и учила ее ловить.

Джек засмеялся.

Чувствуя, что Аполлон перетягивает на себя внимание, которое принадлежало ей, Бекка бросила в Джека попугая. Игрушка попала ему в плечо. Джек удивленно обернулся. Бекка скривила ротик и зарычала.

– Ребекка Ариэль, – строго произнес Мэтью, поднимая дочь на руки, – мы об этом говорили. Бросаться нельзя ни в кого.

Бекка разинула рот. Я думала, она сейчас закричит, но вместо этого она с быстротой атакующей змеи нагнулась к отцовской руке и укусила Мэтью. Сильно.

Установилась мертвая тишина. Все мы ошеломленно смотрели на отца и дочь.

Лицо Мэтью стало белым как бумага. Глаза почернели.

Укус подхлестнул в нем бешенство крови.

– И тем более – никаких кусаний. – Мэтью так пристально смотрел на дочь, что Бекке пришлось поднять на него свои невинные синие глаза; увидев выражение отцовского лица, она разжала челюсти. – Диана, пожалуйста, возьми Филиппа и Аполлона и возвращайтесь в дом.

– Но… – начала я, однако бешеный, полный отчаяния взгляд Мэтью заставил меня торопливо подхватить Филиппа на руки и уйти в дом.

Вскоре туда отправились и другие.

– Что Мэтью собирается делать? – спросила Сара, входя в кухню.

– Преподать урок вампирского воспитания, – безрадостным тоном ответил Джек.

– Никак кровью пахнет? – спросил Маркус, входя в кухню вместе с Мартой.

– Бекка укусила Мэтью, – ответила я.

Сквозь толстое волнистое стекло кухни было видно, как Мэтью что-то говорит Бекке, потом он намеренно повернулся к дочери спиной.

– Вау! – вырвалось у Джека. – Сурово папа с ней.

– Когда вампир, который старше и сильнее тебя, поворачивается к тебе спиной, это оскорбление и отторжение. Тебе показывают, что ты совершил отвратительный поступок, – пояснил Маркус. – Поэтому мы стараемся ладить с вожаком стаи.

– Едва ли такая кроха поймет скрытый смысл отцовского шага, – заявила Сара.

Я следила за лицом Бекки и убедилась, что она все прекрасно поняла. Вид у нашей малышки был сокрушенный.

– Миледи Ребекка должна извиниться. Затем сир ее простит, и мир будет полностью восстановлен. – Марта ободряюще похлопала меня по руке.

– Бекка не очень-то любит извиняться, – не без волнения сказала я. – Ей понадобится какое-то время.

– Извините, – произнес Филипп, глаза которого были полны слез.

В отличие от сестры, он извинялся постоянно – и не только за свои проступки.

– Слава богу! – с заметным облегчением вздохнул Маркус. – Она извинилась.

Мэтью поднял дочь, поцеловал в макушку и зашагал к кухне.

Личико Бекки оставалось настороженным, словно она впервые видела свою семью. Бекка сознавала чудовищность недавнего поступка и не знала, как теперь ее примут.

– Привет, принцесса, – сказал Джек, улыбнувшись ей во весь рот.

– Да, Джек, – ответила Бекка, и ее тревоги улетучились.

Не зная, как себя вести в окружении вампиров и их неписаных правил, я стояла с Филиппом на руках и просто ждала, когда Бекку примут обратно в стаю. Филипп вертелся, требуя, чтобы я опустила его вниз. Оказавшись на полу, он вместе с Аполлоном помчался в кладовую за печенюшкой «Чирио» для сестры.

Мэтью протянул Бекку мне. Я поцеловала дочь, крепко прижав к себе.

– Смелая девочка. – Я закрыла глаза, вознося молчаливую благодарность за то, что этот эпизод остался позади.

Когда я вновь открыла глаза, Мэтью рядом не было.

Мэтью бежал по лесу, который начинался сразу за рвом. Он несся так, словно его преследовали гончие из ада. Я обнаружила его с помощью Ракасы, по скорости почти не уступавшей ему, и магического следящего устройства. Это устройство я создала для наблюдения за детьми и назвала драконьим глазом, поскольку в центре помещалась блестящая черная сфера, напоминавшая глаз Корры. Крылья по обе стороны от нее были похожи на стрекозиные. Получился очень полезный магический девайс. На его облик меня вдохновили рисунки из книги Улиссе Альдрованди «История монстров», найденной среди книг Филиппа.

Мэтью я нагнала лишь на другом конце леса, когда он остановился возле кряжистого дуба, чтобы перевести дух. Дуб со всех сторон окружали поля. Когда-то это дерево давало тень пахотным лошадям и крестьянам, устраивавшимся здесь на полуденный отдых. Нынче дуб обеспечивал совсем иную защиту.

Пальцы Мэтью впились в шершавую кору. Его легкие работали с заметным напряжением. Я спрыгнула с Ракасы, завязав поводья.

– Как ты? Как Ребекка? – хрипло спросил Мэтью.

Даже в этом состоянии он прежде всего заботился о тех, кого любил.

– У нас все нормально, – ответила я.

Мэтью прислонился к стволу и медленно сполз вниз, обхватив голову и закрыв глаза.

– Мэтью, человеческие дети тоже кусаются, когда чем-то подавлены, – сказала я, пытаясь успокоить мужа. – Бекка подрастет и оставит эту привычку.