Лекции по искусству. Книга 4

Но я хочу сказать и о другом: имя Малевича, конечно, было очень широко известно, и если я не ошибаюсь, то, где-то в 1919-ом году, а я очень боюсь ошибиться в дате, Вальтером Гропиусом, Дессау, в Австрии, был создан совершенно грандиозный институт. Он назывался «Баухауз». И этот институт существовал до 1932-го года, пока туда не пришли немцы. А надо сказать, что в «Баухауз» все художники работали над созданием нового искусства, взаимного синтеза. Там и Кандинский работал. Кто там только не работал — абсолютно все! Они все работали вместе. Они делали мебель, они делали столы, они делали стулья, они делали фарфор, они делали лампы, ткани, каблуки — они работали над созданием нового, современного великолепного интерьера. И конечно Малевич был приглашен туда. Малевич — мэтр, они издавали его произведения, там была его выставка. Малевич был мэтром в «Баухауз». К тому времени, ему в России уже было плохо и когда его пригласили в «Баухауз», на улице стоял 1927 год. В Европе Малевич представлял собой носителя идеи, как художник. И когда пришел Гитлер, у которого политика, в области искусства, была примерно такая же, какая к тому времени у нас — он разогнал этот самый «Баухауз». И Вальтер Гропиус, со всеми этими идеями укатил в Соединенные Штаты, у которых таких идей не было.

Белый крест на белом

Меня очень интересует, каким образом работы Малевича попали в Амстердамский музей? Когда я увидела эти работы периода «белого на белом», в Амстердаме, в музее «Нового искусства», вы знаете, они меня просто пробили до печенки. Потому что «Белое на белом» описать нельзя. Это живопись высочайшего класса! Как можно написать белый крест на белом фоне? Этот первичный, вечный знак креста, который выделил из себя Дао. Вы замираете, вас знобит, потому что это настоящая живопись! То есть Малевич был такой обоюдозаряженный человек, в котором находился великий талант живописца и станковиста. И реализовал он его в супрематизме. В нем одновременно жил великий организатор — человек, который знал, что такое школа. Он преподавал и в Москве, и повсюду. Он был великолепным преподавателем. Его ученики разошлись по разным областям новых направлений в искусстве. Разве это не так? Конечно, уже в конце 1920-х годов, после возвращения из Дессау, где он был признан и, собственно говоря, являлся создателем этой новой культуры, ему пришлось не сладко. По разным причинам. Он ведь был таким сильным, мощным, самоуверенным. Подковы разгибал руками. О нем рассказывали, что он вместе с Маяковским и Сергеем Михайловичем Эйзенштейном возглавлял клуб острословов в Москве. Можете себе представить, что это был за клуб, который возглавляли Малевич, Эйзенштейн и Маяковский в 20-ых годах?

В 1932-ом ему предложили совершенно удивительную, экспериментальную лабораторию при «Русском музее» в Санкт-Петербурге. И он возглавлял эту лабораторию до последних дней. Я хочу немножко рассказать об этой лаборатории. Конечно ее создание и все то, что было с ней связано, и люди, которые приглашались работать в эту лабораторию — все это не обошлось без участия величайшего человека того времени — Николая Николаевича Пунина, который был главным хранителем «Русского музея», и который был расстрелян. Он был замечательный человек, великий подвижник искусства. А книгу по западному европейскому искусству, которую он нам оставил, равную ей, не написал никто! Я, до сих пор, пользуюсь ей, несмотря ни на что.

Николай Пунин

К великому сожалению, архив Малевича находится в разрозненном состоянии. Я не буду сейчас рассказывать историю его архива, потому что это очень долгая история. Но архив его тоже оказался за границей и очень сложными путями, частями, снова возвращается к нам. Я хочу сказать о его лабораторной работе в «Русском музее». Ах, какой же это был удивительный человек! Средств никаких! Разумеется, у него не было таких денег для экспериментов, как в «Баухауз». Но он поставил один потрясающий эксперимент. В довольно небольшом пространстве, он сделал загородки и сажал в них машинисток. Допустим, пятерых. И они должны были печатать любые ненужные бумаги. Но не просто так. Одна комнатка из загородок была покрашена, предположим, в красный цвет, другая в полосочку, третья была синий, четвертая желтой, пятая зеленой. И он делал заметки: «У Марьи Николаевны насморк начнется через 6 часов. У Елены Михайловны кашель начнется через 2 или 3 часа». Он изучал влияние цветовой среды на человека. Влияние на его психологию и на его физическое состояние. Какой эксперимент! Как он важен для медицины! Этот человек состоял из одних гениальных открытий! Чего стоит то, что белый цвет в большом количестве очень опасен для медицинских учреждений! Именно поэтому цвет малахита у медицинских халатов принят во всем мире.

Мы до сих пор спорим, является ли «Черный квадрат» бредом или нет! Какое это имеет значение: кто и что, по этому поводу думает! Никакого. Значение имеет только то, что представляет собой сама фигура Казимира Севериновича Малевича.