Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

На востоке окрепло Казанское царство, выйдя из периода своего созидания на новом месте, но смуты, начатые там отцеубийством, не только развивались дальше и все заново вспыхивали, но и втягивали Москву в казанские дела. Царем на Казани был Мамутяков сын Ибрагим, но его родичи, Касим и Даньяр, служили Москве; служили и другие татарские царевичи и князья, искавшие на Руси спасения и помощи от казанских смут. Близость Казани и характер этого беспокойного гнезда, засевшего на месте старой Булгарии, закрывая восточные пути русской колонизации и торговле, втягивали Москву в попытки не только обороняться от нее татарскими же силами, но и использовать эти связи для подчинения Казани московскому влиянию и возможно прочного ее замирения. Часть казанцев, недовольная Ибрагимом, призывала на его место ставленника от московской руки, и в 1467 г. Иван Васильевич впервые соблазнен такой перспективой и посылает русскую рать помочь Касиму утвердиться в Казани. Расчет на поддержку сколько-нибудь сильной партии оказался ошибочным, и московичам пришлось наспех уходить от сил Ибрагима. Завязалась пограничная война с разорением русских волостей татарами и русскими набегами на черемисов и на камские волости Казани. Тягостная неустойчивость отношений в этой восточной «украйне» особенно сказалась на следующем эпизоде с Вяткой. Когда московские воеводы, повоевав «черемису», пошли в 1468 г. на Каму, казанцы пришли со многою силою на Вятку и «не возмогоша Вятчане противитися им, и предашася за казанскаго царя Обреима», и «право свое… дали ему», что им «не помогати царю на великого князя, ни великому князю на царя», причем за этим своеобразным нейтралитетом вятчан наблюдать остался «посол Казанского царя»[247]

. Вятчане, действительно, не пошли на следующую весну с судовою ратью великого князя в поход. Они, очевидно, играли двойную игру, отделяя свои отношения от московских, и когда воеводы великого князя послали опять к ним с «великого князя словом», чтобы шли они к Казани ратью, то подняли такое притязание: «коли поидут под Казань братия великого князя, тогды поидем и мы». Вятчане воздерживались от участия в военных действиях, пока не начнется большая война. Номинально признав власть московскую, они жили своей жизнью и даже, как видно из грамот митрополита Ионы на Вятку, в церковном отношении не считались с московской иерархией, обходясь своими священниками, о которых митрополит не знал, от кого они имеют рукоположение и духовное «наказание». Восточная «украйна» с ее населением, плохо знавшим власть московскую, без определенного и крепкого рубежа с немирными инородческими племенами, мордвой, черемисой, и с Казанским царством в тылу, была тяжелой и непрерывной заботой московской власти, которой предстояло еще много труда и стоило многих усилий утвердить тут основы своих порядков и своего управления. Война тут и велась часто своевольная, сами войска московские иной раз превращались в наездников-ушкуйников, как показывает другой эпизод, не менее характерный, разыгравшийся в том же 1469 г. Воевода «судовой рати» Константин Беззубцев получил приказ стоять в Нижнем, а воинам своим, охотникам, позволить «воевать мест Казанских». На такой призыв ушла от воеводы вся его рать, выбрав себе воеводой сына боярского Ивана Руна. И набегом застигли Казань врасплох, сожгли посады, много набрали добычи и отполоненного у татар полона и, с трудом отбиваясь, вернулись в Нижний, причем на полдороге к ним пришел на выручку сам Беззубцев, хоть и с малой силой. Привожу эти характерные черты из тогдашнего быта восточной «украйны», так как они рисуют тревожное и беспокойное положение дел в областях, прилегавших к Нижнему, стратегическому и административному центру местной московской власти. В конце года Иван Васильевич решил послать большую рать на Казань. Братья великого князя Юрий и Андрей Большой осадили ее и принудили Ибрагима к миру «на всей воле великого князя». Только такими усилиями можно было, и то по временам, сдерживать татарскую силу. Прошло несколько лет без крупных событий на приволжском востоке, но когда Иван Васильевич в 1478 г. двинулся большим походом на Новгород, Ибрагим по ложным вестям о постигшей его там неудаче кинулся снова на Вятку и Устюг, хотя и бежал, как только прослышал про возвращение великокняжеской рати. Москва отплатила лишь незначительным походом под Казань, но в 1482 г., развязавшись с более тяжкими делами, Иван Васильевич сам идет на Ибрагима, и этот поход кончился челобитьем о мире, которым казанский царь встретил великого князя в Нижнем. Казань явно не в силах была бороться с Москвой, но и Москва еще не настолько окрепла внутри себя и на западной границе, чтобы затратить на прочное умиротворение востока достаточно сил и усилий.