Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

Как мощный фактор общественной и политической жизни Северо-Восточной Руси великорусские бояре выступают сразу и ярко на самой заре истории Суздальщины, при Юрии Долгоруком и Андрее Боголюбском. Одной из существенных заслуг В. И. Сергеевича считаю настойчиво проводимую им мысль, что именно боярство было в удельное время XIII и XIV вв. носителем тенденций к сохранению и восстановлению единства Северо-Восточной Руси в эпоху, когда ее политическая сила дробилась в ее распаде на местные вотчинные княжества[272]

. Верхи великорусского боярства группировались вокруг великокняжеского стола владимирского и поддерживали его традиции, потянувшись сперва в Тверь, потом в Москву в поисках подлинной силы, которая могла бы поддержать и осуществить стремление к единству политической власти великого княжения Владимирского и всея Руси. Стремление к политическому объединению вытекало из потребностей, созданных международным положением Великороссии, как оно определилось еще во времена Юрия и Андрея, и придало крепкую живучесть традициям великорусского старейшинства, особенно в среде великокняжеских бояр, которые в период неустойчивой смены носителей великокняжеской власти (братьев и сыновей Александра Невского) сплачивались, по-видимому, вокруг митрополичьего двора, как только он осел во Владимире. Со времен Калиты, с 20-х и 30-х гг. XIV в., наблюдаем отлив этого боярства от Твери, к которой оно было примкнуло, в Москву, где боярство сплотилось вокруг московских князей, поддерживая и развивая их великокняжескую политику.

Бытовой, социально-экономический термин «бояре» получил, естественно, широкое и довольно расплывчатое значение в старом языке. В житейском обиходе называли боярами первоначально всех служилых землевладельцев, как боярщиной – всякую землевладельческую вотчину. То боярство, о котором я говорю, выделяется поэтому в памятниках XIII и XIV вв. терминами «бояре большие», «бояре нарочитые», отличаются еще в начале XV в. бояре великие и меньшие. Лишь постепенно вырабатывается более отчетливая терминология, закрепившая в Северо-Восточной Руси слово «бояре» за высшим слоем служилых людей, установив для «меньших бояр» термин «дети боярские». Это словоупотребление развивается постепенно в связи с развитием организации служилого класса, когда оба термина приобретают наряду со старым, бытовым значением новое и официальное значение «чинов» служебных. С этой служебной точки зрения все, кто служит князю, составляют его двор, но внутри княжого двора различаются два слоя слуг княжих, слуг вольных – высший, княжие бояре, и младший, княжие дворяне, в составе которых видим и «детей боярских», и более мелких по общественному происхождению и положению дворцовых слуг, иногда даже людей несвободных, людей купленных, холопов княжих. Все это – только терминологические заметки: о самих явлениях – речь впереди.

Исходным пунктом для характеристики боярства, великих и младших вотчинных княжений так называемого удельного времени служит, как известно, то, что бояре – «вольные слуги» князя, причем терминология источников выделяет термином «бояре» высший слой этих вольных слуг. Неслужилого боярства удельные века так же не знают, как не знала его и Киевская Русь. А в составе этого боярства выделяются особыми терминами и специальными признаками те бояре, которые ближе входили в княжой двор, примыкали к ближайшему, непосредственному окружению князя. Это бояре введенные и путные. Как ни часто встречаем в источниках «бояр введенных», – но на нашем понятии о них лежит печать некоторой неопределенности. Этого термина мы не в состоянии связать с каким-либо особым видом службы, с представлением об определенной должности. Ключевский называет бояр, введенных вместе с путными, «личным составом высшего управления в княжестве удельного времени», причем отмечает, что акты XV в. слабо проводят отличие одних от других, иногда, например, заменяя эти выражения словами «бояре и путники». Указывает Ключевский на близость терминов «введенные» и «большие» бояре, хотя не считает возможным установить их тождество. В конце концов Ключевский приходит к отождествлению бояр введенных и путных, по крайней мере в том смысле, что всякий боярин введенный был, по его мнению, в то же время и путным, и объясняет «правительственное значение» бояр введенных тем, что «это были управители отдельных ведомств дворцовой администрации или дворцового хозяйства», т. е. дворецкий, казначей, сокольничий, стольник, чашник и т. п. Но тогда для бояр путных собственно ничего не остается, и Ключевский видит в них второй, ниже бояр введенных, слой путных слуг[273].