Ленин и Троцкий. Путь к власти

Бывший сторонник «Рабочего дела» С. И. Сомов^[233], перешедший затем в лагерь меньшевиков, вспоминал, что «все речи, которые вырабатывались для этих банкетов, имели своим содержанием резкую критику как принципов, так и тактики либеральной оппозиции и осмеивали бессильные банкетные резолюции и затевавшиеся петиции»

^[234]. Следующий инцидент в Екатеринодаре показывает, как социал-демократически настроенные рабочие приняли решение вмешаться в банкетную кампанию либералов:

«В подходящий момент группа рабочих явилась на заседание городской думы, и их оратор начал говорить. Градоначальник попытался было его остановить, но растерялся, когда зашумели другие рабочие. Оратор обратился к внимающей аудитории с такими словами: “Мы с вами – представители противоположных общественных классов, но и нас может объединить ненависть к одному и тому же врагу – самодержавному строю. Мы можем быть союзниками в нашей политической борьбе. Но для этого вы должны оставить прежний путь смирения, вы должны смело, открыто присоединиться к нашему требованию: “Долой самодержавие! Да здравствует Учредительное собрание, избранное всем народом! Да здравствует всеобщее, прямое, равное и тайное избирательное право!”” После этих слов рабочие разбросали в зале прокламации Кубанского комитета РСДРП. На следующий день комитет выпустил листок, в котором сообщалось об этом инциденте и в полном объёме приводилась произнесённая оратором речь»^[235]

.

В другом месте аналогичное появление этих незваных гостей привело к столкновению с полицией и казаками. Вмешательство этих «сумасшедших маленьких детей» рушило все планы либералов, которые старались держать рабочих на расстоянии. В Санкт-Петербурге собрание четырёхсот врачей отказало в приёме пятидесяти рабочим, однако те лоббировали свои идеи среди делегатов собрания. Вмешательство рабочих, требующих право на стачку, создало такую поляризацию среди врачей, что встреча беспорядочно завершилась. И таких случаев было много. В статье «О хороших демонстрациях пролетариев и плохих рассуждениях некоторых интеллигентов», помещённой в № 1 большевистской газеты «Вперёд», Ленин высоко оценил эту тактику как демонстрацию боевого духа и изобретательности пролетариата^[236]. Меньшевики, напротив, боясь запугать либералов, были готовы смягчить свои требования, пожертвовать независимостью партии ради единства, одним словом, подчинить рабочий класс так называемому прогрессивному крылу капиталистов. Позднее эта политика была воспроизведена Сталиным под названием политики «народного фронта». Ленин же высмеивал эту идею:

«Можно ли вообще признать принципиально правильным постановку перед рабочей партией задачи предъявлять либеральной демократии (или земцам) такие политические требования, “которые она обязана поддерживать, чтобы иметь хоть какое-нибудь право выступать от имени народа”? Нет, такая постановка задачи принципиально неправильна и ведёт только к затемнению классового самосознания пролетариата, к бесплоднейшей казуистике»^[237]

.

Эта действительная основа раскола между большевиками и меньшевиками вполне проявилась много позже Второго съезда РСДРП. На это обращали внимание многие авторы, в том числе Ленин, который писал, что «большевизм вполне сложился как направление весной и летом 1905 года»^[238]. В течение 1904 года политические различия только зарождались. Соломон Шварц писал: