Ленин и Троцкий. Путь к власти

Все попытки полиции, а также её агентов в организации Гапона надеть на рабочих смирительную рубашку, ограничив их в правах, были обречены на провал. Растущая волна недовольства, затронувшая все слои общества в ходе Русско-японской войны, начала достигать даже самых отсталых представителей рабочего класса. Прежде оппозицию царизму составляли главным образом представители либеральной интеллигенции и студенты. Многочисленные батальоны рабочего класса, казалось, стояли в стороне от этой борьбы. Но, несмотря на видимое спокойствие, заводы и рабочие кварталы кипели от негодования. Недоставало только координационного центра, который позволил бы этому скрытому процессу обрести дар речи и сознательное, организованное выражение. После убийства Плеве, ненавистного всем министра внутренних дел, в июле 1904 года царский режим, безнадёжно опороченный военными поражениями и ощущавший потерю почвы под ногами, попытался предотвратить революцию снизу за счёт уступок, исходящих сверху. Относительное смягчение режима осенью 1904 года дало возможность рабочим дышать чуть более полной грудью. С сентября 1904 года на петербургских фабриках и заводах началась серия митингов, организованных «Собранием» Гапона, который приобретал всё большую популярность среди рабочих. Новые слои рабочих, не имевшие опыта борьбы, становились всё более организованными. К концу 1904 года в организации Гапона состояло до восьми тысяч членов-рабочих, были открыты отделы «Собрания» в одиннадцати районах города. Ни одна социал-демократическая организация не могла похвастаться таким количеством рабочих, вставших под её знамёна (обычно в них состояло от пятисот до шестисот человек).

Рабочие, вступавшие в организацию Гапона, разительно отличались от социал-демократически настроенных рабочих тем, что они представляли собой совсем зелёные, политически безграмотные массы, которые несли с собой все предрассудки, накопленные тысячелетней жизнью в отсталой крестьянской среде. Хотя в обществе существует несправедливость, рассуждал русский крестьянин, виной тому были поступки царских лакеев, но никак не самого царя, который всегда представал в сознании крестьянства как защитник интересов народа. Далеко не случайно, что во главе «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» встал священник. Марксисты не оказывали никакого действительного влияния внутри организации Гапона, хотя в её числе были рабочие, которые в прежнее десятилетие «варились» в социал-демократических организациях, затем отошли от дел, а теперь снова проявили себя в иной обстановке. В этой связи важно отметить следующее. Часто утверждают, что революция 1905 года представляла собой «стихийное движение». Разумеется, элемент спонтанности в революции никто не отменял. Но в то же время верно, что события, предшествующие 9 января, были, по сути, заранее спланированы ведущей группой в организации Гапона, которая выступала от имени рабочих, многие из которых ещё помнили марксистскую пропаганду в стачках 1890-х годов.

Фигура самого Гапона окутана тайной. Марксисты того времени обыкновенно считали, что Гапон был простым полицейским агентом, который, по-видимому, сознательно запланировал резню 9 января совместно с властями. Печально известный «Краткий курс истории ВКП(б)», написанный при Сталине, открыто заявляет:

«Ещё в 1904 году, до путиловской стачки, полиция создала при помощи провокатора попа Гапона свою организацию среди рабочих. <…> Гапон взялся помочь царской охранке: вызвать расстрел рабочих и в крови потопить рабочее движение»^[265]

.

Гапон, несомненно, был связан с полицией с момента создания «Собрания» и даже установил контакты с ведущими членами правительства. У него был очень противоречивый характер. 9 января, когда Георгий Аполлонович чудом избежал гибели от рук царских войск, он был уведён с площади эсером Пинхасом Рутенбергом. Затем его приютил Горький, после чего Гапон перебрался в Женеву, где беседовал с Лениным и сблизился с большевиками. Ленин был убеждён в необычайной искренности Гапона. Но понимание Гапоном революции оставалось на примитивном уровне. Эмиграция повергла его так же, как и многих других. Он деморализовался, пристрастился к азартным играм и в итоге вернулся в Россию, где, надо полагать, попытался восстановить свои контакты с полицией, написав письмо министру внутренних дел П. Н. Дурново. Наконец в марте 1906 года он был убит. Как это ни странно, он пал от рук того же эсера, который помог ему уцелеть в то роковое январское воскресенье.