Лента длиною в эпоху. Шедевры советского кино

Шкловский, который обоих очень любил и любовно о них писал, был более правдив. «Спящая красавица» направлена была против классического балета (это рядом-то с Мариинским театром!), провалилась, и режиссеры оказались в опале.

«Тогда, – рассказывает Шкловский в своей книге «За 40 лет» – один из "братьев", Георгий Васильев, снял картину о кролиководстве. Это была научно-документальная картина, в которой диктором был сам кролик. Он выходил на крупный план и говорил: "Товарищи, я кролик". Он рассказывал, что из него можно сделать, снимал с себя шубку, снимал ушки. Это было очень весело. Кролика было жалко, потому что он шутил».

В фильмографии творца «Чапаева» предшественник-кролик не упоминается, видимо, по причине «непрестижности».

Тогда-то и предложили Васильевым, снова безработным, переработать залежавшийся в портфеле студии сценарий «Чапаев», сделанный по книге покойного писателя-коммуниста Дм. Фурманова его вдовой, – произведение как в оригинале, так и в сценарной версии скучное, даже беспомощное, но содержащее порою любопытную информацию о Гражданской войне на Восточном фронте и о нравах партизанской вольницы. Вольница напоминала разбойничью ватагу, а начдив – атамана, чья фигура едва ли не обожествлена. В фильм из романа войдет характерная сцена: на крыльце избы (это «штаб-квартира» начдива) появляется ординарец, дает гулкий выстрел в воздух, выдерживает паузу, важно объявляет: «Тихо, граждане, Чапай думать будет!» – и орущая, гудящая, клокочущая толпа благоговейно затихает.

Фурманов в 1919–1921 годах был в Чапаевской дивизии политкомиссаром. Комиссар (в версии Фурманова) дипломатически, умело, ласково, как ребенка, наставляет, поправляет, перевоспитывает полуграмотного самородка, непредсказуемого талантливого командира.

Сценарий завис из-за своей скуки и слабости. Васильевы согласились и в своей режиссерской заявке уверенно сообщили: «Это фильм о руководящей роли партии в эпоху становления Красной армии». Таким образом, фильм был выдан «по разверстке», но принят к постановке на началах добровольных. Прославление комиссара-болышевика было его сверхзадачей. На экране получилось, правда, нечто совсем иное.

Начнем с того, что образ Фурманова сильно смягчился благодаря исполнителю роли Борису Блинову. Этот совсем еще молодой, улыбчивый и славный человек, актер, который был словно рожден для ролей «обаятельных большевиков», очень рано умер, но своего правильного и назидательного по сюжету и функции комиссара он «вытащил».

Верные соратники Чапая: храбрый, веселый, трогательный Петька и меткая Анка-пулеметчица в исполнении Варвары Мясниковой, жены Сергея Васильева

А сделать это было нелегко рядом с таким Чапаевым. Бабочкин сыграл его блистательно. Вдохновенная увлеченность персонажем, размах сочетались у артиста с филигранной отделкой любой детали, пластическая выразительность и броский контур стремительной фигуры, легкой и быстрой походки, ладной посадки на коне – с хитроватым, недоверчивым прищуром глаз. Удаль, бесшабашная храбрость, хитреца и наивность, какая-то при том душевная незащищенность, обаяние – Чапаев был поистине национальным героем, натурой чисто русской.

И еще милее казался этот Чапаев благодаря его постоянному спутнику, трогательно в него влюбленному, белокурому ординарцу Петьке – свою коронную роль сыграл в фильме и тем вошел в историю кино Леонид Кмит. У Петьки завязалась любовь с пулеметчицей Анкой – постарше его, красавица, солидная, сознательная, из городских. Ее играла Варвара Мясникова, жена Сергея Васильева.

В роли старого полковника Бороздина, главы вражеского лагеря, сняли учителя Георгия Васильева, опытного театрального актера Иллариона Певцова. Создавали образ сложный, а для своего времени – смелый. Конечно, как представитель контрреволюции полковник Бороздин – мерзавец, и его ждет в последних кадрах расплата и за его деяния, и за гибель Чапая. Но показ здесь шел уже на уровне психологизма, а не гротеска, как это было на экране 1920-х, не карикатуры, как в агитках.

Стала знаменитой сцена, где полковник музицирует у себя на квартире, упивается звуками «Лунной сонаты» Бетховена, а его денщик-казак в это время натирает пол. У полковника все – воспитание, культура, умение, даже способность сочувствия малым сим, но до предела и пока они не взбунтовались! А тогда – «психическая атака»!

Эта атака каппелевцев (по имени белого генерала Каппеля), отборных белоофицерских частей – центральный эпизод картины.

* * *

Разные толкования сцены боя с каппелевцами • Анка-пулеметчица • и доктор Живаго • «Все мы вышли из чапаевской бурки»

Под сухую дробь барабана издалека по выжженной степи движутся три черных каре. Шаг чеканный, как на параде. Если кто-то падает, на ходу механично смыкается шеренга, такая же прямая и неустрашимая.