Лента длиною в эпоху. Шедевры советского кино

И все же, когда на начале и на концовке серии в переборах удивительно полнозвучной, залихватской и глубинно-грустной (ведь это минор!) гармоники звучало волнообразное, уже родное «Крутится, вертится шар голубой», сухомятина забывалась и вставали в памяти три друга-товарища из-за Нарвской заставы у фонаря в ночной мгле, по широкому полю уходил с узелком за плечами в неведомую даль выставленный из столицы Максим – незабываемый финал «Юности».

Одна из первых сцен фильма Михаила Калика «До свидания, мальчики!»: герои в кинозале смотрят «Юность Максима»

Безымянная песенка-подружка! Ее пели у фронтовых костров, и удивительно ли, что она же открывала фильм о других трех друзьях-товарищах, рожденных в 1920-х, о тех, кто полюбил веселого Максима в своем детстве, – «До свидания, мальчики!» Михаила Калика (1964). И при всем многострунном, звенящем мелосе предвоенного десятилетия, посланном народу с экрана, при всех шедеврах великолепных песенников-лауреатов, она, неведомая, хватала за сердце чем-то ушедшим и несбывшимся. Ностальгия по доверчивой юности страны – где эта улица, где этот дом?..

Далее в биографии Козинцева следуют вполне банальные для советских деятелей искусств события: запрещения картин (одной, другой, третьей), закрытие сценариев, проработки. Мелочная опека редактуры и постоянный контроль в кинопавильоне едва ли не дисквалифицируют выдающегося мастера кино, который выпускает вялые, скучные, протокольные картины про великих людей прошлого (биографический жанр).

К себе, к своей заветной теме Козинцев вернется в экранной классике. Еще одна его экранная трилогия: «Дон Кихот» (1957), «Гамлет» (1964), «Король Лир» (1971), объединенная общей концепцией, возвела давнишний поединок жертвы и карателя к масштабам противостояния «человек и время», точнее: «человек совести и черное, лихое время», каким его раненая душа продолжала (что видно из посмертно опубликованных дневников) считать и «оттепель», и «застой». Раз обольстившись огнями Октября, ошибки не повторил. До перестройки Григорий Михайлович не дожил.

Король и шут: Юри Ярвет и Олег Даль в фильме Козинцева «Король Лир» и Николай Черкасов, у Эйзенштейна сыгравший Александра Невского и Ивана Грозного, в заглавной роли в фильме Козинцева «Дон Кихот»

И вот «Гамлет» с его солнечным центральным героем – незабываемым Иннокентием Михайловичем Смоктуновским – общепризнанная мировая киноклассика, сокровище интернациональной «шекспирианы».

Предсмертным замыслом, почти уже готовым к съемкам, была «Гоголиада» – новая фантазия на темы «Петербургских повестей».

Григорий Михайлович умер от инфаркта весной, в мае. Весь Ленинград, особенно прекрасный в пору ранних белых ночей, хоронил великого кинематографиста. Многолюдная процессия от «Ленфильма» двигалась по Невскому проспекту к Литераторским мосткам Волкова кладбища.

Познакомившись с Григорием Михайловичем в детстве (мой отец, историк, был консультантом одной из его картин), я имела редкое и огромное счастье долгие годы видеть его, бывать у него на съемках, писать репортажи из экспедиций, постоянно с ним переписываться (письма его бесценны). Дом Козинцева на улице Бр. Васильевых в Петербурге был прекраснейшим очагом культуры, вкуса, гостеприимства. Александр Козинцев – сын Григория Михайловича, отечественный антрополог с мировым именем. Он похож на отца как две капли воды – и манера, и голос, и ум, и юмор…

Иннокентий Смоктуновский – Гамлет в фильме Козинцева

Леонид Захарович Трауберг надолго пережил своего соавтора. Судьба его была еще горше. Из режиссуры он фактически был выдворен. Но огромные знания, ясный ум, гигантская память до последних дней позволили ему вести самый активный творческий образ жизни: монография за монографией, педагогика, общественная деятельность в Союзе кинематографистов. Таких людей, поистине титанов, породили наше XX столетие, Россия на своих великих сломах.

«Цирк» и сверкающие героини Любови Орловой

В старых сказках говоритсяПро волшебные дела.

Сказка с былью не сравнится —Быль чудеснее была…Из песенки к кинофильму «Светлый путь»

* * *

Новая королева экрана Начало «культа блондинки»

Если неоспоримо первыми героями экрана 1930-х стали Чапаев и Максим, то в качестве любимейшей киногероини можно назвать каждую из четырех, сыгранных Любовью Орловой:

и звонкоголосую домработницу Анюту из «Веселых ребят»;

и американскую гастролершу Марион Диксон из «Цирка»;

и даровитую письмоносицу Стрелку из «Волги-Волги»;

и знатную ткачиху, поначалу прислугу, Таню Морозову из «Светлого пути».

Любовь Орлова в 1930—1940-е годы – любимая киноартистка всего народа, идеал красоты, элегантности и шика

Что же касается их создательницы, то, несомненно, ей принадлежит трон советской «королевы экрана» – первой и, возможно, единственной.