Лента длиною в эпоху. Шедевры советского кино

Фильмография А. А. Тарковского

1961 г. – «Каток и скрипка»

1962 г. – «Иваново детство»

1966–1971 гг. – «Андрей Рублев»

1972 г. – «Солярис»

1975 г. – «Зеркало»

1980 г. – «Сталкер»

1982 г. – «Время путешествия»

1983 г. – «Ностальгия»

1986 г. – «Жертвоприношение»

В картине «Мне двадцать лет» («Застава Ильича») Марлен Хуциев снял вгиковских ребят 1960 года в сцене вечеринки у героини картины Ани, девушки из номенклатурной семьи. Драгоценный документ времени! Юношеские обаятельные лица тех, пока еще безвестных, кого ждет будущее: добродушный Андрей Кончаловский, раскосая и светлоглазая Марианна Вертинская. А вот и Андрей Тарковский, который играет гостя задиристого и несколько циничного (правда, больше на словах). Это ему за злой язык дает пощечину Светлана Светличная, по роли элегантная манекенщица.

Участники знаменитой сцены в фильме «Застава Ильича» («Мне двадцать лет»): Марианна Вертинская, Андрей Тарковский, Валентин Попов

Читатель, когда будете смотреть фильм Хуциева, поистине эпохальный (его повторяют по телевидению), непременно обратите внимание на эту сцену, вглядитесь в юные физиономии, полные прелести, опознайте Андрея Тарковского!

Поэтический роман с однокурсницей, тоже режиссером, Ирмой Рауш завершился браком. Вскоре у молодоженов родился сын, названный в честь деда Арсением. Ирма, русая, полноватая, с нежным овалом и мягкими чертами лица, была для Тарковского, как он говорил, воплощением природной, врожденной естественности. Ей в своих ранних картинах он отдаст главные и принципиально важные женские роли – мать в «Ивановом детстве», дурочку в «Андрее Рублеве».

Дипломный фильм Тарковского «Каток и скрипка» по сценарию, написанному им вместе с А. Кончаловским, был простодушной историей дружбы маленького мальчика из музыкальной школы и рабочего, который утрамбовывает катком свежий асфальт напротив Сашиного дома. Краснощекий ребенок вдохновенно преображался, когда демонстрировал другу – водителю катка – чудные звуки своей скрипки. Жизнь и искусство, артистизм и умельство, призвание и людское непонимание – такие темы пунктиром прочитывались в короткометражной ленте.

Конечно, дипломник Тарковский еще не был тем, кто в будущем покорит кинематографическую вселенную. Но умный и чуткий кинокритик Людмила Белова, оппонент «Катка и скрипки» на защите, уверила, что в киноискусстве грядет незаурядное явление.

И не ошиблась!

Несмотря на неудобный метраж в 50 минут, недостающий до полного сеанса, картина «Каток и скрипка» все-таки вышла в прокат и обратила на себя внимание.

Особого рода биографизм, выбор из многоцветья действительности того, что близко своей собственной судьбе, в дальнейшем станет непременным качеством всех фильмов Тарковского. Оно намечено, правда, еще робко, уже здесь: мальчик из скромной интеллигентной семьи приобщается к искусству. Андрей тоже учился музыке, рисованию и очень много читал, хотя детство и становление характера у него проходило не столь безоблачно, как у Саши из «Катка и скрипки».

Когда Андрею было пять лет, а Марине три, отец ушел из семьи, женился на другой. Казалось бы, заурядная история, сколько таких! Но для натуры с повышенной чувствительностью семейная драма превратилась в источник долгой, постоянной боли, дала камертон творчеству, пронизала, если вглядеться, глубоко личными, заветными мотивами его произведения, всегда посвященные темам глобальным, космическим.

Такими станут страдания покинутой матери, ее одиночество, образ ее напрасной красоты, ее тревожная любовь к детям. И если в «Зеркале» все это выйдет прямо на первый план рассказа, то в других картинах, от «Иванова детства» до «Жертвоприношения», будет отражаться косвенно, существовать подспудно. Потому что фильмы Тарковского станут своего рода исповедями, одетыми в исторические, научно-фантастические, чужестранные одежды (лишь «Зеркало» близко к подлинному жизнеописанию автора).

В фильме «Зеркало» сильны автобиографические мотивы. Отец – Олег Янковский

Герой, кем бы он ни был в каждом данном воплощении: иконописец ли Андрей Рублев, астронавт ли из космического будущего Крис Кельвин, проводник ли по смертоносной таинственной «зоне» или русский Горчаков, который ищет в Италии следы своего предка («Ностальгия»), или даже современный шведский интеллектуал Александр («Жертвоприношение»), – он всегда своими нравственными исканиями максимально приближен к автору, Андрею Тарковскому, на каждой новой, соответствующей фильму ступени его пути. Это поистине alter ego автора или, точнее, его преображенное «Я».

Кадр у Тарковского насыщен биографическими приметами, деталями, которые «узнаваемы» для близких, друзей, современников и одновременно имеют самостоятельное значение.