Леонид Филатов

Оставь врача! Не то в мои покоиТы не войдешь в ближайшие сто лет!А если вы решили в злобном ражеКому-нибудь оттяпать естество,Есть лучше кандидат — Начальник стражи,И надо сделать евнухом ЕГО!В ту ночь, когда у отчего порогаОн взял меня, мерзавец, под арест, —Поверите ль? — он всю меня потрогал,Не пропустив и самых тайных мест!Когда же приступил он к поцелуюИ губы к моему приблизил рту,То вы не представляете, какуюВ тот миг я испытала тошноту!

Эмир

(ошеломленно)

Так ты моих наложниц щупать начал?!И — надо же! — такого подлецаЯ по своей наивности назначилОхранником эмирского дворца!Ах, сколько чувств во мне ты вызвал гневных,

Разбив мои надежды и мечты!Теперь я знаю, кто мой главный евнух —На эту роль годишься только ты!

Гюльджан

(брезгливо)

И эта-то блохастая собакаЭмирский пожелала съесть пирог!

Эмир

(задумчиво)

Придется оскопить тебя, однако!

Начальник стражи

За что, мой повелитель?!

Эмир

За дотрог!

Начальник стражи

(плача)

Что станется со мною — знаем все мы,Но вот жена… Она сойдет с ума!

Эмир

Не бойся за нее! Свои проблемыОна решит уж как-нибудь сама!

Начальник стражи

Едва ль она воспримет это кротко,Моя любвеобильная жена!

Эмир

(рассудительно)

Она же у тебя не идиоткаИ мыслить государственно должна!От нас ей будет выдана бумага,Мы объясним ей правила игры,Что муж ее использован на благоВеликой и цветущей Бухары!Снимай штаны!

Не дожидаясь, пока до Начальника стражи дойдет смысл эмирского приказа, Насреддин коротким рывком сдергивает с него штаны.

Начальник стражи

(окончательно деморализованный)

Нельзя ль поменьше прыти?Имейте совесть! Будьте же людьми!

(рыдает)

Уж лучше вы башку мне отрубите,Но только не орудие любви!

Насреддин и Дворцовый лекарь присаживаются на корточки, чтобы поближе рассмотреть предмет, из-за которого возникло столько разногласий. Дворцовый лекарь пользуется при этом здоровенной лупой.

Насреддин

(презрительно)

И это называет он орудьем!

Дворцовый лекарь

(поддерживает Насреддина)

И было бы рыдать из-за чего!

Начальник стражи

(сквозь слезы)

Но я…

Насреддин

(сурово)

С наукой спорить мы не будем!

(стражникам)

А ну в кастрационную его!

ЭПИЗОД ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

Эмирские бани. Эмир и Насреддин, завернувшись в мокрые простыни, продолжают свои «философские» споры. На столике перед ними — фрукты и напитки.

Эмир

(явно тоскуя)

Гюльджан больна!

Насреддин

(скорбно)

Боюсь, что безнадежно…

Эмир

(яростно)

И только ты один тому виной!Ты сделал так, что стало невозможноЕй видеться с возлюбленным!

(скромно уточняет)

Со мной!..

(слезливо)