Лес

Карно с Оглоблей только скрипели зубами, когда выслушивали, как баронские дружины под корень разоряли деревеньки, продавая в рабы крестьян. Конечно официально рабства, как такового, в королевстве не было, но кто мешал опутать крестьянина долгами и закабалить его до самой смерти и повесить долг еще и на детей? Те же яйца, только в профиль. Это было даже хуже Империи Венту. Те хоть открыто признавали рабство и не лицемерили, называя фактических рабов должниками и мятежниками. Ольта же удивляло, что в таком дремучем средневековье смог появиться такой изощренно коварный ум, место которому было в эпоху развитого капитализма. Конечно управляющему было далеко до акул бизнеса, которых знавал Ольт в бытность его Витольдом Андреевичем, да и схемы обогащения его были простоватыми и примитивными, но сам факт настораживал. Впрочем, Ольта это не пугало, местным, несмотря даже на появление таких уникумов, было еще далеко до знаний, как облапошить народ или убрать конкурентов, которыми владел он. Кстати и операцию по устранению Арнольта, отца Ольта, придумал и разработал управляющий, а привел в исполнение незабвенный барон Кведр, поведав всему миру, что это приказ графа. Стеодр оказался не при чем, что, впрочем, не делало его мягким и пушистым. Тоже то еще дерьмецо, но его вины в смерти Арнольта не было, разве что косвенно.

Местные бароны тоже оказались обмануты, хотя и не подозревали еще об этом. Нет, в начале управляющий честно старался навести с ними мосты, чтобы захватить власть в графстве, но когда в баронстве Бродра нашлось месторождение железа, то обоюдная жадность застила мозги вчерашним сообщникам. Ведь это деньги, большие деньги, и никому из них не хотелось делиться даже еще толком не разведанными залежами и будущими барышами. И Бродр и управляющий решили, что совладельцы им не нужны, как не нужны и свидетели в лице других баронов. Получилось так, что пока они примеривались к горлу друг друга, лесовики невольно начали решать эту проблему, резко сократив поголовье баронов в отдельно взятом графстве. Хорошо еще, что управляющий, соблюдая свои интересы, не сообщил об этом графу.

Рассказал управляющий и о своих захоронках, одна из которых находилась в доме, где хранились деньги на текущие расходы, а одна оказалась в лесу, основная, где он держал все свои накопления. Наконец, после непрерывного почти часового монолога он замолчал. К окончанию своего повествования к нему в какой-то мере вернулись самообладание и по ожившему взгляду можно было понять, что к нему вернулась надежда выжить любой ценой, и его цепкие глазки ищуще бегали то по налетчикам, то по входной двери, а кулаки непроизвольно сжимались, будто в них попало оружие. И это неистовое желание вывернуться из безвыходного положения сквозило у него из прищуренных век так откровенно, что несмотря на всю свою хитрость, он просто не мог его утаить от суровых лесовиков. Так наверно ведет себя лисица, попавшая в западню. У налетчиков так и чесались руки свернуть поганую головенку, но они помнили инструктаж, проведенный им Ольтом, на котором он четко и ясно объяснил им, почему надо оставить управляющего живым. Пока живым. Была у него мысль сделать в будущем управляющего своим агентом. Уж больно у него должность была хорошая и многие вопросы можно было решить, не прибегая к крайним мерам.

- Ну что, добьем? – Оглобля опять приставил нож к многострадальному горлу управляющего. Тот замер, с мольбой глядя на Карно, в котором признал главаря.

- Подожди. Я вот думаю, что он нам еще пригодится. Эта курочка нам еще снесет пару золотых яичек. Эй, ты, убогий, ты ведь не против на нас поработать? – Карно обратился к пленнику. Тот исступленно закивал головой. Да он бы сейчас согласился на любые условия, лишь бы вывернуться, лишь бы вот сейчас выжить, а потом… Потом уже он посмотрит, кто кого будет умолять даже не о жизни, а о том, чтобы скорее умереть. Сквозь слезы в его глазах, в глубине их сквозила такая злоба, что будь лесовики чуть впечатлительнее, могли бы и не утерпеть, и снести эту змеиную головушку. Но мужики и сами насмотрелись в свой жизни всякого и смутить их, это надо было постараться. Поэтому они невозмутимо сделали вид, что не поняли красноречивых взглядов управляющего. Ну, а что взять с простых лесовиков, которые верят простым словам?

– Ну вот и хорошо. Живи, как и жил, только прежде, чем сделать шаг, предупреди нас, а уж мы решим, стоит ли. И вообще предупреждай обо всем, о приказах графа, о гостях… Ну ты понял. Деньги в доме, ладно, так и быть, трогать не будем, чтобы дела твои шли, как и прежде, но захоронку в лесу мы заберем. Незачем она тебе, а нам пригодится. А то нас общество не поймет. Ты говорил, старшой сынок твой в курсе, где ухоронка твоя? Вот он нам и покажет. Если что не так, то там и останется. И запомни: попытаешься нас обмануть – мы тебя и семейку твою из-под земли достанем и тогда с живых сдерем кожу и пустим погулять. В городе у нас тоже есть люди, есть кому за тобой присмотреть. Все понял?