Лето злых духов Убумэ

Плечи Найто поднимались и опускались в такт его дыханию. Короткое расстояние… вероятно, он бежал напрямую от входа клиники до этого перекрестка… и похоже, что бежал изо всех сил. То ли сказался недостаток ежедневных физических упражнений, то ли изначально у него было слабое сложение, – так или иначе, по его лбу ручейками стекал пот, как будто он облился водой. Если причиной было первое, то как мог человек, который хотел стать врачом, так пренебрегать собственным здоровьем?

– Скорее, это вы изменились в лице. Найто-сан… Что-то случилось в клинике?

– Детектив‐сан, а вы по пути сюда никого не встретили?

Я совершенно никого не заметил. Я слишком спешил.

– Вы, ребята, там у себя ничего не делаете… Вот, взгляните. Благодаря вам они с утра повсюду разбросаны.

Найто развернул скомканный лист бумаги, который сжимал в руке, и показал его мне. Едва он это сделал, как на землю выпал небольшой камень. Очевидно, кто-то, завернув камень в бумагу, бросил его в окно.

В дьявольской больнице варят и пожирают младенцев…

Это была страница из бульварного журнала касутори, но не из «Подлинных историй о сверхъестественном». Должно быть, это был один из номеров, которые я видел в доме Харасавы.

– Этих журналов целая куча вышла, и все одновременно. Благодаря им ненависть стала просто ужасной. Бьют стекла, пишут на стенах всякие мерзости, кричат…

– Кричат?

– Да, всякое. «Убирайтесь отсюда! Верните младенцев!», «Изверги должны своими жизнями искупить вину перед жертвами!». Те, кто кричит об искуплении и требует наказания, не имеют к жертвам никакого отношения.

– А что директор?

– Вчера вечером после того, как вы ушли, он принимал роды у одной из пациенток. Роды были тяжелыми и продолжались всю ночь, так что директор клиники весь день сонный, и от него никакого толка. Управляющая делами клиники – его жена – и Рёко-сан отбивались от нападавших, и барышня в бою получила почетное ранение…

– Рёко-сан была ранена?

– Брошенный камень попал ей в грудь, вот как… Думаю, если вы туда пойдете, вам не позволят с ней увидеться! Эй, детектив‐сан!

Ответственность за это была на мне. Так я думал. Нет, я ничего не сделал, чтобы это произошло. Однако я сам всего несколько дней назад собирал материал, чтобы написать о происшествии в семье Куондзи в журнал касутори.

Так что это было то же самое.

Стеклянные панели в дверях холла были разбиты вдребезги: остались лишь зазубренные осколки, торчавшие из деревянных рам. На ограде и стенах виднелись следы надписей малярной краской, которые невозможно было прочесть. По-видимому, их старались замыть.

Это уже больше не было клиникой. Это были руины.

Жизнь здания всегда поддерживается тонким, едва уловимым балансом. Это не имеет почти никакого отношения к его возрасту или к совершенству его конструкции. Пусть даже здание разрушено – если в нем все еще теплится жизнь, оно может быть тотчас отремонтировано. Однако умершее здание уже невозможно восстановить.

Это здание было уже мертво.

В опустевшие рамы этих дверей уже, вероятно, никогда не будут вставлены стекла. Разбросанные повсюду осколки будут раздавлены в еще более мелкие осколки, до бесконечности дробясь и стираясь в пыль, – и все, что осталось от здания, будет полностью разрушено дождем и ветром.

Это больше не было клиникой…

– В чем дело?

Управляющая делами клиники – и одновременно жена директора – стояла в беспорядке разбросанных обломков кирпичей и всякого мусора.

– Вы пришли помочь нам прибраться? Или явились посмеяться над нашим плачевным положением? Если так, то, пожалуйста, уходите. Я больше не хочу вас видеть… ни вас, ни ваших товарищей.

Она явно устала. Волосы были растрепаны, кожа вокруг глаз поблекла. Несколько прядей волос, упавших на ее лицо, усиливали ощущение ее крайнего утомления.

– Госпожа… я на вашей стороне. Если у вас есть свободное время, чтобы говорить вашему союзнику колкости, то, пожалуйста, найдите время сказать мне правду. Нельзя больше терять ни мгновения. Разрешите мне хотя бы поговорить с моей клиенткой… позвольте мне встретиться с Рёко-сан.

– Рёко лежит в постели. Я не могу позволить вам встретиться с ней.

– У нас нет времени. Если вы будете упрямо продолжать этот никчемный блеф, то, вне всяких сомнений, еще до наступления завтрашнего дня клиника Куондзи будет окончательно разрушена. Если вы к этому готовы, то прикажите мне уйти, и я уйду.

Постойте, но что я мог сделать? Разве мог я, встретившись теперь с Рёко, защитить эту семью, оставшуюся в руинах собственного дома, от полного краха? Разве это было возможно?

Я, в сущности…

– Рёко в своей комнате. Самая дальняя комната в жилой части.

Волевая пожилая дама вдруг легко, в один миг сломалась. Внешние уголки глаз у нее слегка увлажнились. Я не мог судить, была ли она тронута или это были слезы, подступившие от усталости.