Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Т. VI. 1851–1858 гг.

7 июля. Письмо епископу Алексию (Ржаницыну): «(В Гефсиманском скиту). Не даст ли Господь нам наставления, чтобы мы дело священства вели свободно по долгу и правде, не примешивая семейных соображений, оное запутывающих. Одна невеста умерла, поставила студента в недоумение, не унесла ли она в могилу и священнического места, на которое он назначен: другая живет и не допускает магистра до посвящения» (Письма. 1883. С. 161. № 183).

8 июля.

Мнение о предполагаемом приеме в русские семинарии иностранных воспитанников из славян: «Находившиеся в Московской семинарии иностранные воспитанники, особенно валахи, во многом уклонялись от порядка, требовали изысканной, свыше средств пищи и одежды (например, лисьей шубы) и двойного количества белья, нередко самовольно отлучались и возвращались неблаговременно… старались возбудить неудовольстие в учениках семинарии; наконец, позволяли себе уклонение от исправительных мер. Сие происходило частию от личных свойств, частию от того, что местное их воспитание чуждо было образованности и не удалено от дикости… Не лучше ли всех предполагаемых иностранных воспитанников соединить в одной семинарии, менее отличной от их родины по климату, близкой к границе, для удобнейшего сношения их со своим краем, и особенным образом приспособить к ним и обучение, и нравственное руководство, и хозяйственное содержание» (ДЧ. 1880. Ч. 1. № 3. С. 381–382).

10 июля. Возвращение в Москву в двенадцатом часу дня (Грозов. С. 26).

12 июля.

Первое служение панихиды, литургии и молебна в Знаменском монастыре в день кончины и тезоименитства царя Михаила Федоровича Романова (Грозов. С. 26).

14 июля. Служение литургии на Троицком подворье (Грозов. С. 27).

• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «От путешествия в Одигитриевскую обитель я отказался и по немощи моей, и по неблагоприятной погоде, и по стеснению моего времени делами. Предоставляю сие Вам» (Письма преподобному Антонию. Ч. 3. С. 28. № 1178).

15 июля. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «До сих пор ни луна, ни солнце не победили облаков. Теперь утро ясное, не теплое, после пасмурного вечера; но в прошедшие дни скоро сие сменялось дождем. Здравствует ли вифанская рожь?» (Письма преподобному Антонию. Ч. 3. С. 29. № 1179).

19 июля.

Резолюция: «Уважить [без присяги] свидетельство лиц [например, сенатора Озерова], по званию и лично достойных дворян» (ДЧ. 1884. Ч. 1. № 1. С. 128).

21 июля. Отзыв относительно мнения митрополита Киевского Филарета (Амфитеатрова) по вопросу о переводе Нового Завета и некоторых других книг Св. Писания на русское наречие: «В достопамятный день священного коронования и миропомазания Их Императорских Величеств Святейший Синод явился в такой полноте своего состава, особенно по числу архиереев, в какой едва ли бывал со времени своего учреждения. Его составляли 8 архиереев (в том числе 4 митрополита и 4 архиепископа) и 2 протопресвитера. Кроме сего находились на лицо 4 архиерея, не присутствовавшие в Святейшем Синоде. По наставлению Соломона: спасение есть во мнозе совете (Притч. 11: 14), Святейший Синод решился воспользоваться сим обилием совещающихся, чтобы достопамятное время ознаменовать совещаниями о некоторых предметах особенной важности для православной церкви, и в числе их о переводе Нового Завета и некоторых других книг Священного Писания на русское наречие… I. Во мнении митрополита киевского сказано, что “русское наречие не может передать Св. Писания со всею тою силою и верностию, какими отличается перевод славянский”. Нельзя с ним согласиться: 1) потому, что русское наречие обладает обилием славенского, и присовокупляет к нему свое обилие, следственно представляет или не менее или еще более средств к верному выражению священного текста; 2) потому, что языки, менее обильные, нежели русский, выдерживают удовлетворительное преложение священного текста. Славенское наречие в некоторых выражениях преимуществует краткостию и важностию, как употребляемое в богослужении. Но преимуществом русского перевода Св. Писания должна быть ясность, качество нужнейшее для чтения назидательного и душеполезного. II. Во мнении сказано, что в славенском переводе “доступно понятию все, что нужно для назидания”. Сие справедливо в отношении к главным истинам и правилам жизни; но не полезно и неудобно было бы оставить большую часть православных христиан в таком положении, чтобы они разумели только малую часть Св. Писания, и особенно в такое время, когда, при распространяющейся образованности и усиливающегося движения естественного разума, неведение в предметах веры унижало бы ее пред глазами разума, производило бы холодность к ней, и порождало бы вредные сомнения. Св. отцы поощряют верных читать Св. Писание, следственно, и достигать, по возможности, разумения оного, а потому нужен для оного общевразумительный язык» (Мнения. Т. IV. С. 245–247).