Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том V. 1845–1850 гг.

5 мая. Письмо обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову с мнением о предполагаемом предоставлении учителям сельских училищ, из воспитанников семинарий, особенных прав и преимуществ по сему званию: «Дети священнослужительские и церковнослужительские, совершившие полный учебный курс в духовных академиях и семинариях и занимающие места наставников в духовных академиях и семинариях, также учителей в низших духовных училищах и в сельских приходских училищах, признаются принадлежащими к духовному званию, если не уволены из онаго по особым прошениям и не получили особых прав по производству в гражданские чины. Поелику они по образованию своему могли бы занять священнослужительские места, если бы не вступили в звание учителей, то пользуются правами, предоставленными в законах священнослужителям. Вследствие сего и дети их пользуются правами детей священнослужительских» (Мнения. Т. III. С. 241).

6 мая. Письмо епископу Евсевию (Орлинскому): «В первый раз беседуя с Вами в настоящем звании Вашем, прежде всего побуждаюсь изъявить Вам соутешение мое о Вашем призвании и освящении в служение, в котором нелегкий, правда, подвиг может быть вознагражден далеко простирающеюся пользою святой церкви к просвещению. Благодать, данная Вам, да пребывает с Вами, да просвещает, и наставляет, и укрепляет Вас и да действует в Вас к умудрению о спасении многих» (ЧОЛДПр. 1882. Кн. 11. С. 296–297. – Материалы).

7 мая. Служение в Чудовом монастыре литургии и молебна по случаю крещения новорожденного великого князя Владимира Александровича. Проповедь говорил протоиерей церкви св. Иоанна Предтечи Замоскворецкого сорока Павел Платонов (МВ. 1847. № 56. С. 433).

11 мая. Письмо обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову о рукописи «Послание св. Фотия, патриарха Цареградскаго, к архиепископу Аквилейскому, о исхождении Святаго Духа»: «В жару ревности против нововведения, еще не успокоенном временем, писатель употребляет обличения преувеличенныя, как то, западные унижают

Святаго Духа (лист 3, на обор.); что подвергают поруганию единое исхождение Его (лист 4); что их учение есть новое хуление на Духа (лист 5, на об.); что они

злохулительно утверждают исхождение и от Сына (лист 6); что они богохульствуют и самого хулимаго делают виновником хуления

(лист 11); что они ученики Хама (лист 14). Оскорблять в споре не нужно и не полезно. Притом противники могут опровергнуть преувеличения и чрез сие иметь вид победы в споре. Многия доказательства писателя против латинствующих основываются на одном логическом построении понятий, иногда не точном и вообще не довольно твердом в отношении к предмету непостижимому. Таково, например, умозаключение, что если при самом рождении Сына исходит Дух, так что вместе один раждается, а другой исходит из раждаемаго, то будет значить, что Дух точно так же, как и Сын, происходит от Отца способом рождения (лист 7, на об.). Если, вместо слова из раждаемаго, поставить слово из раждающаго, то сие же самое умозаключение годится против православнаго учения; и как не сильно против сего, так же и против латинскаго. Писатель без нужды, и против справедливости, ослабляет сторону православия, без приведения и без рассмотрения свидетельств, допуская, что Амвросий, Августин, Иероним и другие, им равные, мужи написали, что Дух исходит от Сына. И чтобы защитить истину, после сей напрасной уступки, входит в неблаговидныя суждения об отцах и писателях церковных, предполагая, между прочим, что обстоятельства заставили их сказать иное пред некоторыми противниками (лист 14, на об.), что иной из них сказал и сделал такое, чего нам не дозволяется делать и говорить (лист 15). Сии неопределенныя выражения бросают на писания и деяния отцев неблагоприятную тень, приписывая им некоторую неискренность и непрямодушие, особенно не безвинныя, когда дело идет о исповедании спасительных догматов веры. Во всем сочинении одно место представляется, которое жаль оставить неизданным. Это указание на послов папы Иоанна на соборе, утвердивших православный восточный символ без западного прибавления. Удобнее было бы допустить издание расматриваемого сочинения, если бы дело шло о издании всех сочинений патриарха Фотия на греческом языке для богословов, которых слабыя места не соблазнят и которые могут воспользоваться хотя не многим нужным. Но как дело идет о издании одного послания на русском, чтобы представить свидетельства православного учения и не ученым послушным чадам правосланой церкви и противникам, то не могу иметь и изъявить другого мнения, как то, что издание рассматриваемого сочинения на русском не было бы полезно» (Мнения. Т. доп. С. 204–205).