Любовь без поцелуев (СИ)

– На «вы» ко мне обращайся, это раз. А что мне надо… Во-первых, деньги, я знаю, у тебя они есть. Ты половину школы грабишь, паразит такой. А во-вторых – трахнуть я тебя хочу.

От немедленной смерти его спасло только то, что он тут же добавил:

– Шутка. На кой чёрт ты мне сдался? Ты же страшный, как ядерная война, и здоровый, как взрослый мужик, даром что ещё семнадцати нет. То ли дело Максик был… Красивый и гладенький со всех сторон, только непослушный больно. Эх, жаль, я камеру только в этом году достал, уж я бы там наснимал…

– За каким хуем тебе там вообще камера? – я думал. Надо было соображать и соображать быстро. Разъебать телек с видаком – два удара ногой. Но у него есть ещё одна кассета… А если нет?

– За такие видео, – он посмотрел на меня довольным взглядом, я знал – это взгляд человека, которому достался «флеш-рояль» и сейчас он об этом скажет, – хорошие деньги платят, если знать, кому предлагать.

– Сколько?

– Десятку.

– Чего? Охуел совсем?

– На «вы», я сказал. Есть у тебя столько, не ври. И ещё. Организуешь мне свиданку с подружкой твоей.

– С Банни?!

– С ней, с Катенькой. Я давно уже на неё гляжу. Таким, как она, всегда взрослые мужики нравятся, только ты ей голову всякой фигнёй забил. А я давно подозревал, что ты пидор, Стасик, – он достал видеокассету, и телек теперь показывал только черно-белую рябь. – Видно же, как ты на парней пялишься. Я таких, как ты да Долгин, на своём веку повидал – на вид, вроде, мужик как мужик, а на самом деле лишь бы до чужого хуя добраться, как будто своего нет. И ничем не вышибешь, – он убрал кассету в шкаф. – Веригина, дружка твоего сладкого, ещё можно перевоспитать, если силу приложить, а тебя бесполезно. Короче, ты меня понял? Я тебе скажу, когда… На этих выходных. Пусть письку побреет, люблю это дело.

Я мог бы сейчас убить его одним ударом. Я чувствовал в себе силу ударить его так, чтобы он скорчился, и разорвать ему селезёнку, а потом пнуть в шею так, чтобы отошли позвонки. Я это могу.

– Ладно.

Он открыл дверь, и я медленно вышел, пытаясь дышать, но казалось, кислород выгорал в лёгких и не попадал в кровь.

Ненависть. Я давно не испытывал такой лютой, жгучей ненависти. А его намёки про Макса? Он что, приставал к Максу? Моему Максу?!! Да как он смел, мразь такая! Как он подумал, что сможет?!

Я оделся и вышел на улицу. Где-то звенел звонок, но это было не здесь, в другом мире. Там лежал снег, а я был внутри раскалённой пустыней. На снегу лежала пустая бутылка – «мерзавчик» из-под водки, кто-то допил и выкинул в окно. Я машинально поднял её и сжал.

Стекло хрустнуло – часть повисла на этикетке, донышко упало вниз, по ладони потекла кровь. Вот так… Так легче… Легче…

Стаканы в руке у меня уже давить получалось, но бутылку – в первый раз. Держа руку на весу, чтобы не вымазать кровью куртку – хер потом отстираешь, я отправился в свою комнату. Похуй на уроки.

В голове прояснялось. Словно светало. В голове было теперь тихо-тихо, светло и прохладно. И пусто. Только одна мысль, ясная, готовая, чёткая и понятная.

У меня проблема. Значит, мы её решаем. Как всегда.

Царапины я протёр водкой, которая хранилась большом, всё ещё слегка пахнущем одеколоном флаконе, который отдал мне Макс. Отхлебнул немного.

И сидел, глядя в замёрзшее окно. У меня есть проблема. Я её решу.

На следующий урок я пошёл. Насчёт царапин на ладони никто ничего не сказал – Игорь отсел от меня, да и пусть. А я думал, думал, думал и мысль, которая родилась в холодной пустоте головы, всё росла и развивалась.

– Банни, – я подошёл к ней вечером. – Пошли поговорим.

– Что такое?

– Тут у меня проблемка образовалась. Твоя помощь нужна.

– Конечно! – Банни у меня умница, самая моя лучшая помощница. Она ничего не боится. – А что надо делать?

– Сейчас объясню.

Король и Шут “Некромант”

====== 35. Банни. Сестра по крови. – 1 ======

...Как бессонница в час ночной

Меняет, нелюдимая, облик твой,

Чьих невольница ты идей?

Зачем тебе охотиться на людей?*

Кто-то сказал, что нельзя ненавидеть бесконечно. А я отвечу – можно. Можно и нужно. Ненависть – это то, что поддерживает меня на протяжении последних лет. Говорят, что ненависть иссушает. Я же вижу её, как огненную реку, которая, наоборот, питает мою душу. Потому что, если я перестану ненавидеть, мне лучше будет лечь и умереть. Я стану жалким ничтожеством. Это значит – я простила. Это значит – я слабая.

Психолог говорит, что я должна отпустить прошлое. С удовольствием. Когда буду стоять над их могилами. Я знаю, что однажды это случится. И гораздо раньше, чем они думают. Когда я и мой брат покинем это место, мы придём за ними.

Странно, но что тогда случилось, я не помню. Словно память вытолкнула всё это из себя. Защитный механизм – я прочитала это где-то. Когда в тело попадает инородный предмет, оно стремится его изгнать и окружает гноем. Лёгкое нажатие – и рана прорывается, и тогда надо просто выдавить его, чтобы полилась чистая, чистая кровь.

Кровь. Я её не боюсь.