Любовь к трем цукербринам

помнила Сперо, так сюда и не добрался.

Здесь жили совсем другие существа. И было

очень странным, что они напоминают о себе та-

ким образом.

Сперо шла прямо к источнику ужаса. Она

ощущала как бы порывы холодного ветра, при-

летавшие из глубины Леса. Она уже знала, куда

надо идти: чужая злая воля ожидала ее прибы-

тия и задала ей маршрут, которым она должна

была проследовать. Путь был обозначен остав-

ленными для нее метками — и скоро она увиде-

ла первую из них.

В центре размытого солнечного пятна на

лесной поляне стояла табличка — даже целый

плакат, сделанный из большого куска сухой

коры, лианой прикрученного к воткнутой в зем-

лю ветке. На коре белой глиной было выведено:

Ужасное несчастье совершится,

Земля невинной кровью обагрится!

Буквы были большие и кривые, словно пи-

сал ребенок — или маньяк. Или кто-то, кто не

слишком привык малевать буквы глиной.

Сперо в сомнении уставилась на оставлен-

ный для нее знак. Просто не верилось, что в

этом безмятежном лесу может произойти не-

счастье. Но ощущение угрозы никуда не исчез-

ло. Оно было настоящим.

Она пошла дальше. Следующая вешка была

впереди. Сперо чувствовала ее — и скоро уви-

дела.

Теперь знак выглядел гораздо серьезней.

Это была повешенная на низкой ветке до-

хлая ворона — с табличкой из коры, привязан-

ной к лапе. Надпись гласила:

Мы вовсе не настроены кривляться,

И в игры с нами лучше не играться!

Ворона была старой и сильно объеденной с

одной стороны какими-то мелкими челюстями —

ее, похоже, просто подобрали в лесу. Но сам

выбор метки говорил о многом.

Даже в Эдеме существовала смерть — пото-

му что тот тип жизни, который воспроизводило

это пространство, был буквально настоян на

ней и уходил в нее корнями. Если разобраться,

любой гимн «жизни» был одновременно и гим-

ном смерти... Хорошо, что никто здесь не пел

никаких гимнов — и вдумываться в такие вещи

не требовалось.

Сперо закрыла глаза и прислушалась к сво-

им чувствам. Теперь она воспринимала проис-

ходящее яснее, чем прежде.

Где-то неподалеку несколько юных существ

испытывали ужас. Этот ужас был настоящим —

они боялись боли и смерти. Подделать подоб-

ное не мог бы ни один актер. И такой же реаль-

ной выглядела нависшая над ними опасность.

Несчастье действительно могло случиться.

Что-то страшное, таящееся во мраке, могло рас-

прямиться и ужалить в любой момент. Сперо не

видела больше ничего — только чувствовала

пульсирующий в темноте страх. Все действи-

тельно было всерьез. Надпись на коре не обма-

нывала.

Сперо пошла дальше.

На следующей поляне ждал еще один знак.

На земле лежали три черепа. Черепа были

старые, уже обточенные водой — видимо, их

нашли в лесном ручье. Один был, кажется, со-

бачьим или волчьим. Другой — бараньим, с

выгнутыми рогами. Третий, от которого со-

хранилась только верхняя половина с изумлен-

но вытаращенными глазницами, принадлежал

когда-то большой и весьма близкой к человеку

обезьяне. Черепа были разложены на подстилке

из широких круглых листьев, а перед ними ле-

жал придавленный двумя камнями кусок коры

с надписью:

А если мы ответов не получим,

Мы насмерть их безжалостно замучим.

Кто — мы? И кого — их?

Сперо не знала. Но сознания, запертые в

темноте и очень боящиеся смерти, были теперь

совсем близко. Не надо было сосредотачивать-

ся слишком сильно, чтобы убедиться в этом —

тревога пульсировала в воздухе, и ее ярко-крас-

ное эхо, отскакивая от ушедших в созерцание

деревьев, долетало со всех сторон.

Сперо чувствовала, что маршрут устрашения,

подготовленный для нее неизвестными, подо-

шел к концу. Метка на следующей поляне была

последней.

Эта поляна заметно отличалась от прежних.

По всему ее периметру росли густые кусты, так

что получился своего рода тупик — выйти назад

в Лес можно было только через арку входа.

Поляна походила на большой зеленый амфи-

театр с пятнами рассеянного солнечного света в

центре. Но зрители (а они здесь точно присут-

ствовали) не сидели на скамьях, а прятались в

кустах и ветвях. Они видели Сперо, а она их нет.

В центре поляны из кусков коры и веток

было собрано что-то вроде маленькой трибуны —

пародия на один из тех элегантных лектернов, с

которых президенты и короли обращаются к

собравшимся перед ними журналистам. Сперо

решила, что ей, видимо, следует подойти к этой

косой трибуне и встать за нее. Когда она при-

близилась, ее догадка подтвердилась: перед

лектерном лежало еще одно послание на куске

коры, прижатом к земле двумя камнями.

Отсюда будешь с нами говорить.

И не пытайся нас перехитрить.

Сперо на миг закрыла глаза.

Она давно чувствовала жутковатый диссо-

нанс между юмористическими посланиями, ко-

торые оставляли ей неизвестные злоумышлен-

ники, и висящим в воздухе ужасом . Она решила

бы, что с ней играют какие-то шутники — но

ужас был настоящим и за последние несколько

минут только усилился. Кому-то было совсем

не до шуток. И на фоне этой предсмертной то-

ски рифмованные надписи на коре казались

уже не шуткой, а письмами какого-то особенно

изощренного маньяка, от которого можно ждать

чего угодно.

Подойдя к сделанному из коры лектерну, Спе-

ро остановилась и оглядела зеленую сферу вокруг.

В луче света перед ней появилась крохотная