Люди земли Русской. Статьи о русской истории

Эти его слова облетели тогда всю мыслящую часть населения подсоветской России. Создались, как там водится, даже меткие анекдоты на эту тему. Взаимоотношения между академиком И. П. Павловым и правящими верхами были неразрешимой загадкой для подсоветской интеллигенции. С одной стороны, яростное гонение не только на религию и ее служителей, но и на научных работников, осмеливавшихся утверждать бытие внематериального, надматериального мира, с другой стороны – крупнейшему из ученых, утверждающему и исповедующему влияние надматериальных императивов на физическую жизнь человека, даются не только льготы и свобода творческой деятельности, но он осыпан невероятными для подсоветской реальности «щедротами»: ведомому им институту широко отпускаются средства, сам маститый академик окружен вниманием и заботами (даже линия трамвая отведена с улицы, на которой он живет и работает), сохранена в неприкосновенности церковь, в которой он молится[155]; в среде работников науки громко рассказывают о том, что И. П. Павлов хранит свой академический мундир и пожалованные ему Императором ордена – не только хранит под спудом, но захватывает их при своих выездах заграницу и главное, осмеливается бросать в лицо властителям свои глубочайшие убеждения, утверждения светила науки о его уверенности в бытие Господне.

Академик Иван Петрович Павлов – основоположник и создатель рефлексологии, новой науки, входящей в цикл физиологических знаний, т. е. изучения внешней деятельности, «поведения» человеческого организма и непосредственных побудителей причин, вызывающих те или иные действия – рефлексы, по его терминологии.

И. И. Павлов разделяет эти рефлексы на две основных группы. Первая – безусловные рефлексы; те действия, стремления и чувства человека, которые не могут быть усвоены им под влиянием внешних причин, его «воспитания», но заложены в его душу при рождении или, может быть, задолго до рождения, до возникновения данного физического индивида. Ко второй группе он относит «условные» рефлексы, те, которые прививаются животному организму в течение его физической жизни и даже ряда поколений его физических предков. Говоря грубо и обобщенно, выработку таких условных рефлексов можно назвать на современном языке дрессировкой, психологическим тренингом. Эти рефлексы И. П. Павлов считал подвластными человеку и изучению их он отдал всю свою долгую жизнь, будучи уверенным в том, что свет науки в данном случае поможет человеку преодолеть в себе внешние проявления первобытной дикости, подчинить их «Воле к Добру», заложенной в него Богом, затормозить, приостановить их.

Если человек смог путем долгого воспитания приручить целый ряд пород животных, приглушить в них их природную дикость, – говорил И. П. Павлов, – то неужели он не сможет подавить и в себе эту дикость, противостоящую его человеческому христианскому духу?

Духу? Вот тут и видел мудрец науки предел возможности расширения своих знаний. Изучать Дух человеческий в лаборатории и виварии он почитал невозможным, и для общения с этим Духом он уходил из них в чудом сохраненную для него церковь.

Великий ученый П. П. Павлов, научная школа которого приобрела теперь мировое значение, изучал и оповещал человечество о действиях физического

организма человека и непосредственных побудителях к этому действию, но не касался и не считал возможным касаться Великого Императива, лежащего вне человеческого мозга – центра, повелевающего, диктующего этому мозгу управление человеком, его земным телом и поведением.

Прибегнем для ясности к грубому бытовому примеру. Почти у каждого из нас есть аппарат радио. Мы слышим действие аппарата и знаем его устройство: лампы, винтики и все прочее. Этот аппарат соединяется радиоволнами с каким-то находящимся вне нашей квартиры центром и этот центр, в данном случае мощная радиостанция, путем движения волн побуждает наши аппараты к выявлению звуков. Именно такие «аппараты», находящиеся в каждом живом организме, и изучал И. П. Павлов, их «винтики», «лампочки» и т. д. Он проникал своим мощным интеллектом и к волнам, поступающим в наши аппараты из вне их стоящего Великого Центра, но самого этого Центра верующий христианин И. П. Павлов не касался и не мог коснуться, т. к. полагал его в Боге и в частице Его, искре Его, заложенной в нас – в Духе.