Луна команчей

Но как только новости, которые принес ему длинный и тонкий студент, дошли до него, они вытеснили оптику при всей ее богатой сложности из головы Айниша Скалла. Волнение в Кембридже было всеобщим. Даже улицы Бостона, обычно тихого как кладбище, огласились разговорами. Скалл редко ходил домой, но сегодня он отправился туда, волнуясь все больше с каждым шагом. У него все еще был патент на офицерский чин в армии Соединенных Штатов. На фоне размышлений о битве пребывание в Швейцарии выглядело бледным. Он снова стремился вести мужчин, видеть, как дыхание кавалерийских лошадей вырывается холодным утром белыми облачками, как скачут, ругаются и стреляют под старым знаменем, Библия и меч!

Когда он распахнул дверь большого дома на Бикон-Хилл, дома, где он родился и вырос, зрелище, которое приветствовало его, могло пробудить к страсти, но не к военным подвигам.

Айнес Скалл, которой безмерно надоел Бостон, шагала вдоль длинного, мрачного вестибюля, полностью обнаженная ниже талии, и хлестала арапником семейные портреты Скаллов.

Последнее время она начала демонстрировать себя свободно, тем самым шокируя слуг, чопорных бостонских слуг, слишком непривычных к тому, что их хозяйка выставляет части своего тела в гостиной или любом другом месте, где она оказывалась, и в любое время дня.

Услышав, что дверь открывается, появился дворецкий Энтвисл. Старого трясущегося Бена Микелсона на лето отправили пьянствовать в дом в Мэне. Не поднимая глаз на мадам Скалл, Энтвисл принял пальто хозяина.

— Итак, Айнес, надеюсь, что ты удовлетворена, — сказал Айниш.

— Я вовсе не удовлетворена, помощник конюха поспешил, — ответила Айнес, повернув свое покрасневшее лицо к нему, продолжая в то же время стегать арапником портреты.

— Энтвисл, не найдете ли вы полотенце для мадам? – спросил Скалл. — Я боюсь, что с нее капает. Она испачкает обюссоновский ковер[25], если не будет осторожна.

— Вы, бостонцы, такие жалкие, — сказала Айнес. — Это же просто коврик.

— Увольте помощника конюха, если не возражаете, Энтвисл, — добавил Скалл. – Он вызвал во мне гнев, раз не сумел удовлетворить мадам.

Затем он посмотрел на свою жену.

— Я не имел в виду успех — или отсутствие его – в твоих амурных делах, Айнес, когда выразил надежду, что ты удовлетворена, — сообщил он ей. – Дело в том, что твои слабоумные кузены довели нас до войны.

— Милые мои, я так рада, — ответила Айнес. — Что они сделали?

— Они стреляли в нас, — сказал Скалл. — Наглые глупцы. Они скоро пожалеют об этом.

В этот момент Энтвисл вернулся с полотенцем, вручив его мадам Скалл, которая немедленно швырнула его ему лицо. Энтвисл без всякого удивления поднял полотенце и развесил его на перилах рядом с мадам Скалл.

— Нашли помощника конюха? — спросил Скалл.

— Нет, не нашел, и не найдет, — заявила Айнес, прежде чем Энтвисл успел ответить.

— Почему так, дорогая? — спросил Скалл, отметив, что беловатая жидкость все еще обильно стекает вниз по ноге его жены. Хотя, к счастью, ее арапник нанес незначительный ущерб портретам Скаллов, которые рядами висели вдоль вестибюля.

— Потому что я закрыла его в чулане, где буду держать до тех пор, пока он не докажет свою состоятельность, — ответила Айнес.

— Я должен застрелить тебя на месте, ты, сука Оглиторпов, — сказал Скалл. — Никакое Бостонское жюри не осудит меня.

— Если я покувыркалась с помощником конюха, так ты думаешь, что это основание для убийства? — спросила Айнес, подходя к нему с угрожающим взглядом.

— Нет, конечно же, нет, — ответил он. — Я сделал бы это потому, что ты смутила Энтвисла. Не смущай дворецких здесь, в нашем Бостоне.

— Мои кузены скоро обратят вас в бегство, проклятые собаки-янки, — сказала Айнес, поднимаясь вверх по лестнице.

— Хиклинг Прескотт подозревал, что в тебе кровь Оглиторпов! Слышишь меня, ты, мерзкая шлюха? — завопил Айниш ей вслед.

Айнес Скалл не ответила.

Прежде, чем он успел сказать еще что-нибудь, у него начался приступ подпрыгивания. Он находился почти в кухне перед Энтвислом, и горничные сумели его остановить.

4

Мэгги считала счастливым поворотом судьбы то, что она теперь работала в магазине, который когда-то принадлежал Форсайтам. Она выполняла ту же самую работу, которую когда-то выполняла Клара: распаковывала и укладывала товары на полки, помогала покупателям, выписывала счета, упаковывала покупки, которые требовали упаковки.

Она часто вспоминала Клару и чувствовала себя счастливой, что у нее, наконец, появилась приличная работа. Клара, думала она, поймет и одобрит это. Новый владелец магазина, мистер Сэм Стюарт из Огайо, недавно приехал в Остин. Он мало знал о прошлом Мэгги, а если что-то и знал, что закрывал на это глаза.