Луна команчей

— Ты можешь плевать табачный сок вверх и вниз перед собой, — сказал старик голосом, далеким от слабого. — Я получу табачную жвачку, которую ты оставляешь после всех своих расточительных плевков.

Скалл сунул руку в карман и вытащил брикет, сильно потерявший в размерах, и просто передал его старику, который сейчас говорил как ни в чем не бывало, как будто они встретились в Бостон-Коммон[11].

— Это правда, я расточителен со своими плевками, — сказал Скалл. — Угощайтесь этим табаком. Как насчет супа из совы?

— Я воздержусь. Не перевариваю суп из совы, — сказал старик. Он нес длинное ружье, приклад которого он упер в землю. Затем он удобно оперся на свое оружие.

— Боюсь, что это слабое предложение, но у нас ничего больше нет, — признался Скалл.

— Не беспокойтесь. Мой волк принесет мне хищную птицу, — сказал старик. Он поднял одну ногу и положил ее на другое бедро.

— Меня зовут Айниш Скалл, и я преследую конокрада, — сказал Скалл. — Украли моего боевого коня, и я хочу получить его обратно. Кто вы, могу ли я спросить?

— Я Софония, Господь последнего дня, — ответил старик. Снизу на реке послышался вой волка.

— Простите, кто вы? — спросил Скалл.

— Я — Господь последнего дня, — повторил старик. — Это воет мой волк, подает мне знак, что поймал вкусную хищную птицу.

Он поставил ногу на землю и без слов или жестов отправился вниз по реке.

Знаменитая Обувь сделал жест. На возвышении, еще освещенном последними лучами солнца, ждал волк. Старик вскоре потерялся в сумерках.

— Вот это номер, — сказал Скалл. — Я остался без моего табака, и не знаю, что делать. Почему он называет себя «Господь последнего дня»? Что это значит?

— Апачи, возможно, правы, — ответил Знаменитая Обувь. — Когда ты увидишь Одинокого Старика, твой последний день может быть близок.

— Если мне конец, то я хотел бы сначала вкусно поесть, — заметил Скалл. — Но я не могу, так как охота отвратительная.

— Нам не надо есть сову. Я слышу уток, — ответил Знаменитая Обувь.

Скалл услышал их тоже и, осмотревшись, увидел большую стаю чирков, описавших полукруг над рекой и вернувшихся, чтобы сесть на воду.

— Когда стемнеет, я поймаю их, — сказал Знаменитая Обувь.

— Сделай это сам, а я в любом случае хочу обжечь эту сову, — сказал Скалл. — Я не хочу переводить пищу.

28

Когда Три Птицы догнал Пинающего Волка, тот выходил из оврага, таща маленькую антилопу, которую он только что убил. Антилопа была детенышем, но Три Птицы все равно был рад. У них было мало мяса после кражи Бизоньего Коня. При виде мертвого детеныша голодный Три Птицы позабыл свои новости.

— Давай приготовим его сейчас, — сказал он. — Почему ты не подстрелил его мать?

— А почему ты не убил ее? — спросил Пинающий Волк. — Где ты был?

— Я прошел долгий путь, чтобы обнаружить Скалла, — сказал Три Птицы. — Он преследует нас, но пешком.

Вначале Пинающий Волк не поверил этому.

Три Птицы часто жил в своих видениях несколько дней подряд. Нередко он ездил кругами так долго, мечтая, что забывал, какое поручение ему дали. Когда кто-то напоминал ему, что он должен представить конкретные сведения, он часто просто нес первое, что пришло ему в голову. Вероятно, то же было и в этот раз, когда он утверждал, что Скалл преследует их пешком. Пинающий Волк ожидал преследования и постоянно поддерживал быстрый темп, чтобы ускользнуть от него.

Как Скалл хочет догнать его, если он пеший? Он послал Трех Птиц на разведку, предполагая, что, возможно, Бизоний Горб или какие-нибудь другие воины напали на Скалла и убили его.

Теперь, однако, Три Птицы вернулся с какой-то сказкой, в которую не может поверить ни один разумный человек. Три Птицы просто пытался правдоподобно объяснить, почему отсутствовал четыре дня. Теперь он мог думать только о том, как набить брюхо маленькой антилопой.

— Я тебе не верю. У Скалла несколько лошадей, — сказал Пинающий Волк. — Почему же он идет за нами пешком?

Три Птицы обиделся. Он ездил несколько дней, с небольшим запасом еды, в стране врага, чтобы выяснить то, что хотел знать Пинающий Волк. Он принес сведения, и теперь Пинающий Волк ему не верит.

— Он идет за нами пешком, и кикапу с ним, — сказал он. — Скалл отстает от нас на четыре дня, но он ходит быстро и мало спит. Если мы подождем, то можем убить и его, и кикапу.