Лунный камень

— Можетъ-быть, это и не окончательный отвтъ, мистеръ Блекъ. Можно, пожалуй, возстановить утраченное воспоминаніе мистера Канди, вовсе не прибгая къ самому мистеру Канди.

— Право? Можетъ-бытъ, это нескромно съ моей стороны, если я спрошу: какъ именно?

— Вовсе нтъ. Единственное затрудненіе для меня въ отвт на вашъ вопросъ заключается въ томъ, чтобы вы поняли меня. Могу ли я разчитывать на ваше терпніе, если вновь коснусь болзни мистера Канди, и на этотъ разъ не обходя нкоторыхъ научныхъ подробностей?

— Пожалуста, продолжайте! Вы уже заинтересовала меня въ этихъ подробностяхъ.

Горячность моя, кажется, забавляла его или, врне, нравилась ему. Онъ опять улыбнулся. Тмъ временемъ послдніе городскіе дома остались позади насъ. Ездра Дженнингсъ пріостановился на минуту и сорвалъ нсколько дикихъ цвтовъ на придорожной изгороди.

— Что это за прелесть! проговорилъ онъ, показывая мн маленькій букетъ: — и какъ мало ихъ цнятъ въ Англіи!

— Вы не постоянно жили въ Англіи? сказалъ я.

— Нтъ. Я родился и частію воспитанъ въ одной изъ нашихъ колоній. Отецъ мой былъ Англичанинъ, а мать…. Но мы удалились отъ нашего предмета, мистеръ Блекъ, и это моя вина. Дло въ томъ, что эти скромные придорожные цвточки напоминаютъ мн…. Впрочемъ, это все равно; мы говорили о мистер Канди, возвратимся же къ мистеру Канди.

Связавъ нсколько словъ, неохотно вырвавшихся у него о самомъ себ, съ тмъ грустнымъ взглядомъ на жизнь, который привелъ его къ тому чтобы полагать условіе человческаго счастія въ полномъ забвеніи прошлаго, я убдился, что лицо его не обмануло меня, по крайней мр въ двухъ отношеніяхъ: онъ страдалъ, какъ немногіе страдаютъ, и въ англійской крови его была примсь чужеземной расы.

— Вы слышали, если я не ошибаюсь, о настоящей причин болзни мистера Канди? началъ онъ. — Въ тотъ вечеръ какъ леди Вериндеръ давала обдъ, шелъ проливной дождь. Хозяинъ мой возвращался назадъ въ одноколк и пріхалъ домой насквозь мокрый. Тамъ онъ нашелъ записку отъ больнаго, дожидавшагося его и, къ несчастію, тотчасъ отправился навстить заболвшаго, даже не перемнивъ платья. Меня въ тотъ вечеръ тоже задержалъ одинъ больной въ нкоторомъ разстояніи отъ Фризингалла. Вернувшись на слдующее утро, я засталъ грума мистера Канди, ожидавшаго меня въ большой тревог; онъ тотчасъ провелъ меня въ комнату своего господина. Къ этому времени бда уже разыгралась: болзнь засла въ немъ.

— Мн эту болзнь описывали подъ общимъ названіемъ горячки, сказалъ я.

— Да и я не могу описать ее точне, отвтилъ Ездра Дженнингсъ:- съ самаго начала и до конца горячка эта не опредлялась специфически. Я тотчасъ послалъ за двумя городскими медиками, пріятелями мистера Канди, чтобъ они навстили его и сказала мн свое мнніе о болзни. Они соглашались со мной, что это дло серіозное; но оба сильно противилась моему взгляду на способъ лченія. Мы совершенно расходилась въ заключеніяхъ, выведенныхъ нами по пульсу больнаго. Оба доктора, имя въ виду быстроту біенія, объявила единственно возможнымъ ослабляющій путь лченія. Съ своей стороны, я признавалъ быстроту пульсаціи, но кром того обратилъ ихъ вниманіе на ея опасную слабость, — признакъ истощенія организма, явно требовавшаго возбудительныхъ лкарствъ. Оба доктора стояли за отваръ изъ гречневой муки, лимонадъ, ячменную воду и тому подобное. Я хотлъ давать ему шампанскаго или водки, амміаку и хинину. Какъ видите, серіозное разногласіе во мнніяхъ! Разногласіе между двумя докторами, пользовавшимися упроченною мстною репутаціей, и какимъ-то иностранцемъ, принятымъ въ помощники. Въ первые два мн ничего не оставалось боле, какъ уступить старшимъ и мудрйшимъ, а между тмъ больному становилось хуже да хуже. Я вторично попробовалъ обратиться къ ясному, неопровержимо ясному доказательству пульсаціи. Быстрота ея не угомонилась, а слабость возросла. Оба доктора обидлись моихъ упрямствомъ. «Вотъ что, мистеръ Дженнингсъ», говорятъ:- «что-нибудь одно: или мы будемъ лчить его, или ужь вы лчите.» Я говорю: «господа, позвольте мн подумать минутъ пять, а я вамъ отвчу такъ же просто, какъ вы спрашиваете.» Прошло пять минутъ, а отвтъ мой былъ готовъ. Спрашиваю ихъ: «Вы положительно отказываетесь испытать возбудительныя средства?» Они отказались. «А я, господа, намренъ тотчасъ же испытать ихъ.» — «Попробуйте, мистеръ Дженнингсъ, — и мы тотчасъ отказываемся лчить.» Я послалъ въ погребъ за бутылкой шампанскаго, и собственноручно поднесъ больному полстакана. Оба доктора взялись за шляпы и вышли вонъ.

— Вы приняли на себя большую отвтственность, оказалъ я:- на вашемъ мст я, кажется, побоялся бы.