Лунный камень

Пока онъ договаривалъ, мы достигли того мста, гд большая дорога, по которой мы шли, развтвляется на дв. Одна вела къ дому мистера Абльвайта; другая пролегала въ болотистой мстности и направлялась къ селенію миляхъ въ двухъ или трехъ. Ездра Дженнингсъ остановился у дороги, ведшей къ селенію.

— Мн въ ту сторону, сказалъ онъ: — искренно сожалю, мистеръ Блекъ, что не могу быть вамъ полезнымъ.

Въ голос его слышалась искренность. Кроткіе, темные глаза его остановилась на мн съ выраженіемъ грустнаго участія. Онъ поклонился и не говоря боле ни слова, пошелъ по дорог къ селенію. Минуты дв я стоялъ, глядя, какъ онъ все дальше и дальше уходилъ отъ меня, все дальше и дальше унося съ собой то, что, по твердому убжденію моему, составляло отыскиваемый мною ключъ къ разршенію загадки. Пройдя еще немного, онъ оглянулся. Видя меня все на томъ же мст гд мы разстались, онъ остановился, какъ бы раздумывая, не хочу ли я еще поговорить съ нимъ. Некогда было мн обсуждать свое положеніе, — я терялъ удобный случай, быть-можетъ на самой точк перелома въ моей жизни, и все это изъ потворства пустому самолюбію! Я позвалъ мистера Дженнингса сказавъ самому себ: «теперь нечего длать. Надо открыть ему всю правду.»

Онъ тотчасъ вернулся. Я пошелъ по дорог навстрчу къ нему.

— Мистеръ Дженнингсъ, сказалъ я:- я не совсмъ искренно отнесся къ вамъ. Я заинтересованъ въ утраченномъ воспоминаніи мистера Канди вовсе не Луннымъ камнемъ. Я пріхалъ въ Йоркширъ по серіозному личному длу. У меня лишь одно извиненіе въ томъ, что я не велъ дло на чистую. Мн невыразимо тяжело передавать кому бы то ни было каково мое настоящее положеніе.

Ездра Дженнингсъ поглядлъ на меня съ видомъ замшательства, которое я замчалъ въ немъ и прежде.

— Я не имю ни права, ни желанія вмшиваться въ ваши личныя дла, мистеръ Блекъ, сказалъ онъ: — позвольте мн съ своей стороны извиниться въ томъ, что я (совершенно нечаянно) подвергнулъ васъ тягостному испытанію.

— Вы имете полное право, возразилъ я, — назначать условія, на которыхъ почтете возможнымъ передать мн слышанное вами у постели мистера Канди. Я понимаю и цню деликатность, руководящую васъ въ этомъ дл. Какъ же я могу разчитывать на ваше довріе, если откажу вамъ въ своемъ? Вы должны знать и узнаете, почему я заинтересованъ тмъ, что мистеръ Канди желалъ сказать мн. Если я ошибусь въ своихъ ожиданіяхъ, и если окажется, что вы не будете въ состояніи помочь мн, узнавъ въ чемъ я дйствительно нуждаюсь, — то я ввряю свою тайну вашей чести, — и что-то говоритъ мн, что я не напрасно ввряю ее.

— Постойте, мистеръ Блекъ. Прежде того, мн надо вамъ оказать пару словъ.

Я взглянулъ на него съ удивленіемъ. Имъ, казалось, овладло какое-то ужасное волненіе, а потрясло его до глубины душа. Смуглый цвтъ его лица перешелъ въ зеленоватую, смертную блдность; глаза внезапно и дико заискрились; голосъ вдругъ упалъ и сталъ глуше, строже, смле нежели до сихъ поръ. Тайныя свойства этого человка, добрыя или злыя, — трудно было ршать въ эту минуту, — выступили наружу и промелькнула предо мной внезапно, какъ вспышка молніи.

— Прежде нежели вы что-нибудь вврите мн, продолжилъ онъ:- вамъ слдуетъ знать и вы узнаете, при какихъ обстоятельствахъ я былъ принятъ въ домъ мистера Канди. Я не утомлю васъ длиннотами. Я не имю обыкновенія, сэръ, (какъ говорится) разказывать свою исторію кому бы то на было. Моя исторія умретъ по мной. Я прошу позволенія оказать вамъ только то, что я говорилъ мистеру Канди. Если, выслушавъ меня, вы все-таки ршитесь передать мн то, что хотли, тогда располагайте моимъ вниманіемъ и услугами. Не пройдтись-ли вамъ?

Подчинившись вліянію подавленной скорби въ его лиц, я молча, знакомъ, отвтилъ на вопросъ. Мы пошли.

Пройдя нсколько сотъ шаговъ, Ездра Дженнингсъ остановился у пролома въ грубо-сложенной каменной стн, которая разгораживала здсь болото отъ дороги.

— Не хотите ли отдохнуть, мистеръ Блекъ? спросилъ онъ:- теперь я не то что прежде, и нкоторыя вещи волнуютъ меня.

Я, конечно, согласился. Онъ вывелъ меня сквозь проломъ къ торфяной куч въ кустарник, защищенной по стороны дороги низенькими деревцами, а по ту сторону ея открывался унылый видъ на обширную, темную пустыню болота. Въ послдніе полчаса собралась туча. Дневной свтъ померкъ; даль скрывалась въ туман; природа глядла кротко, тихо, безцвтно, — безъ улыбки.

Мы сли молча. Ездра Дженнингсъ поставилъ возл себя шляпу, устало провелъ рукой по лбу, устало поправилъ свои диковинные волосы. Онъ бросилъ прочь маленькій букетецъ дикихъ цвтовъ, словно возбуждаемыя имъ воспоминанія теперь язвили его.

— Мистеръ Блекъ! вдругъ заговорилъ онъ:- вы попали въ дурное общество. На мн тяготло въ теченіе нсколькихъ лтъ ужасное обвиненіе. Жизнь моя разбита, доброе имя утрачено.

Я хотлъ заговорить. Онъ остановилъ меня.