Лунный камень

— Потому что слова ваши миледи тотчасъ же передастъ миссъ Вериндеръ, отвчалъ приставъ.

— Прекрасно, но что же можетъ выйдти изъ этого? спросилъ мистеръ Франклинъ, внезапно разгорячаясь, какъ будто приставъ смертельно оскорбилъ его.

— А какъ вы думаете, сэръ, спокойно возразилъ приставъ Коффъ, — благоразумно ли съ вашей стороны длать мн подобные вопросы, да еще въ такое время?

Наступила пауза, мистеръ Франклинъ близко подошелъ къ приставу, и оба пристально посмотрли другъ другу въ лицо. Мистеръ Франклинъ заговорилъ первый, но уже цлымъ тономъ ниже.

— Вамъ, вроятно, извстно, мистеръ Коффъ, сказалъ онъ, — что почва, по которой вы теперь ступаете, требуетъ съ вашей стороны величайшей осторожности и деликатности.

— Не въ первый, а можетъ-быть, въ сотый разъ приходится мн имть дло съ подобною почвой, сэръ, отвчалъ приставъ съ своею обычною невозмутимостью.

— Итакъ, я долженъ понять изъ этого, что вы запрещаете мн разказывать тетушк обо всемъ случавшемся?

— Я прошу васъ понять только одно, сэръ, что если вы безъ моего разршенія разкажете объ этомъ леди Вериндеръ или кому бы то ни было, то я откажусь отъ слдствія!

Посл такого ршительнаго отвта мистеру Франклину ничего боле не оставалось длать какъ подчиниться. Онъ съ сердцемъ отвернулся отъ насъ и ушелъ.

Стоя поодаль и съ трепетомъ прислушиваясь къ ихъ разговору, я ршительно недоумвалъ, кого слдовало мн подозрвать теперь и на чемъ остановить свои догадки. Впрочемъ, несмотря на сильное смущеніе, я уразумлъ дв вещи. Вопервыхъ, что поводомъ къ крупному разговору между приставомъ и мистеромъ Франклиномъ, была, по непостижимой для меня причин, сама миссъ Рахилъ. Вовторыхъ, что оба собесдника вполн поняли другъ друга, безъ всякихъ околичностей и предварительныхъ объясненій.

— А вы-таки поглупиди въ мое отсутствіе, мистеръ Бетереджъ, пустившись на розыски безъ моего вдома, сказалъ приставъ;- пожалуста будьте впередъ полюбезне и не забывайте приглашать меня съ собой, когда вамъ вздумается кое-что поразвдать.

Онъ взялъ меня подъ руку, и повернувъ назадъ, пошелъ опять въ томъ же направленіи, откуда только-что вернулся. Положимъ, что упрекъ его былъ дйствительно мною заслуженъ, но изъ этого еще не слдовало, чтобъ я сталъ ловить вмст съ нимъ Розанну Сперманъ. Я не разсуждалъ въ то время, воровка она была, или нтъ; законно ли было мое сочувствіе къ ней, или преступно, я просто жаллъ ее — вотъ и все.

— Чего вы хотите отъ меня? спросилъ я, останавливаясь и освобождая свою руку изъ руки пристава.

— Небольшихъ топографическихъ указаній, отвчалъ онъ.

Я не имлъ причины не дать ему маленькаго урока въ мстной географіи.

— Нтъ ли въ этомъ направленіи дорожки отъ взморья къ дому? спросилъ приставъ, указывая на сосновую аллею, ведшую къ пескамъ.

— Да, отвчалъ я, — тутъ есть дорожка.

— Ну, такъ проведите меня къ ней.

Лтніе сумерки начинали уже сгущаться, когда мы съ приставомъ Коффомъ отправились на пески.

XV

Погруженный въ глубокое раздумье, приставъ молчалъ до тхъ поръ, пока мы не вошли въ сосновую аллею. Тутъ онъ очнулся, какъ человкъ принявшій извстное ршеніе, и снова заговорилъ по мной.

— Мистеръ Бетереджъ, сказалъ онъ, — такъ какъ вы сдлали мн честь быть моимъ сотрудникомъ въ нашемъ общемъ дл и можете, если не ошибаюсь, оказать мн нкоторыя услуги до истеченія ныншняго вечера, то я нахожу дальнйшую мистификацію между нами излишнею и первый подаю вамъ примръ откровенности. Вы ршились, кажется, утаивать отъ меня все могущее повредить Розанн Сперминъ, по той причин, что относительно васъ она всегда вела себя хорошо, и вы о ней искренно сожалете. Такія гуманныя побужденія длаютъ вамъ, конечно, величайшую честь, но въ данномъ случа вы расточаете ихъ напрасно. Розанн Сперманъ не грозитъ ни малйшая опасность, даже если я обличу ее въ похищеніи алмаза, и при томъ на основаніи доказательствъ, столько же для меня очевидныхъ, какъ вашъ носъ, на который я смотрю въ настоящую минуту.

— Вы хотите сказать, что миледи не станетъ ее преслдовать? спросилъ я.

— Я хочу сказать, что миледи не можетъ

ее преслдовать, отвчалъ приставъ. — Розанна Сперманъ не боле какъ орудіе въ рукахъ другаго лица, и ради этого лица необходимо будетъ пощадить ее.

Онъ говорилъ искренно и серіозно, въ этомъ не могло быть аи малйшаго сомннія; однако въ душ моей шевельнулось какое-то недоброе чувство противъ пристава Коффа.

— Кто же эта другая особа? спросилъ я.

— Не можете ли вы сами назвать ее, мистеръ Бетереджъ?

— Нтъ, не могу, отвчалъ я.

Приставъ Коффъ остановился какъ вкопаный и устремилъ на меня взоръ, полный грустнаго участія.

— Мн всегда пріятно сострадать человческимъ слабостямъ, сказалъ онъ, — и въ настоящую минуту, напримръ, я особенно сочувствую вамъ, мистеръ Бетереджъ, и вы по той же самой причин сочувствуете Розанн Сперманъ, не правда ли? Но не привелось ли вамъ узнать какъ-нибудь случайно, что она шила себ новое блье въ послднее время?