Мара из Троеречья

— В зелье для влечения Рута добавляет… — девочка осеклась. — Всегда добавляют полынь. От срамных болезней. Ты, — глянула она на побагровевшую Марьяну, — поила Неждана ими каждый день. Если часто принимать настой полыни, опухает глотка и больной может задохнуться, — отчеканила она, глядя теперь прямо перед собой, будто держала ответ перед Федорой, и тихо добавила: — Неждан умер от удушья, как принял приворотный настой. А ты испугалась, что убила мужа…

— Враньё! — вскрикнула Марьяна, — Лжешь! Он пропал! Его медведь сожрал!

Микул проворно сгреб в охапку Марьяну, не давая ей с кулаками наброситься на девочку. Марушка, отпрянув и едва не повалившись с корыта, вздохнула и покачала головой:

— Я теперь точно знаю, где Неждан, — повернулась она к Руте, глотающей слезы, — ты сможешь похоронить и спеть ему последнюю песню.

Роланд задумчиво повел головой и помог подняться Лису. Рыжий шатался из стороны в сторону. Только когда прислонился к стене, его перестало укачивать.

Микул крепко держал за пояс Марьяну, хотя она костерила его последними словами и обещала выцарапать глаза, если тотчас же не пустит.

— Ну, и где? — нетерпеливо прогнусавил голос из толпы.

— В озере, — кивнула Марушка, — его мертвое тело вам воду и травило.

Зароптала толпа, переговариваясь и обсуждая услышанное всё громче. Марьяна — до того статная и вальяжная, вдруг сжалась недоверчивым ежом в руках Микула под пытливыми взглядами односельчан.

— Ладно тебе брехать и на Марьянку нашу напраслину возводить, — послышался одинокий подозрительный голос издали, — все знают, что Рута с рождения отмечена бесами. Вода-то из колодцев, да и из озерца — тю-тю, — ушла в землю, как она родилась.

Марушка от досады прикусила язык. Про иссохшие колодцы она не успела подумать, и ответить ей было нечего. Звенела рассветная тишина, только трещали, догорая факелы. Селяне в нетерпении столпились у самой избы, окружая девочку плотным кольцом.

— Про воду спросите у того, кто осины у берега вырубил, чтоб терем построить, — мрачно процедил Роланд.

Марушка, все еще ничего не понимая, с благодарностью обернулась на него, едва не полетев при этом с корыта.

— Так это к голове надо… — пробасили в толпе, — он тут где-то толкался.

— Упетлял, как понял, что ставки делать никто не хочет, — ответил визгливый женский голос.

— Не стало осин — подземные воды ушли, и озеро обмельчало, — лениво пояснил Роланд. — Столько лет здесь землю возделываете, а простых вещей не знаете, хоз-зяева, — сплюнул он.

Сгрудившиеся у дома селяне мрачно переглянулись.

— Но судьи-то за Рутой приходили! — прошамкала беззубым ртом бабка Тиса.

Лис сплюнул набежавшую кровь:

— Разденьте любого из них, — сказал, зло всматриваясь в толпу. — На теле татуировка. Сразу опознаете, кто они…

Один из мужиков, которого рыжий обыграл подчистую в кости — Лис узнал его не сразу, выдвинулся вперед:

— Откуда знаешь? Небось, сам такую носишь?

Под перешептывания и неодобрительные выкрики, Лис задрал рубаху, демонстрируя чистую кожу. Из толпы выбрали двоих — мужчину и охочую до зрелищ молодуху, которая сама вызвалась поглядеть на татуировки мертвых.

— А медведь? Медведя как объяснишь? — не сдавался недоверчивый мужик с конца толпы.

Лис потер макушку, откуда волнами по всей голове расплескивалась тупая боль:

— Проснулся зимой, оголодал и начал человечину жрать, — устав пререкаться — голова гудела, как колокол, процедил он, — Сходите лучше Неждана выловить из озера, пока он там в кисель не превратился.

Селяне загомонели, но бежать к озеру никто не спешил.

— Складно говорят… — кивнул Микул.

Зачинщица в крепких его объятиях притихла, и он понемногу ослаблял хватку.

— Врут! — истошно завизжала Марьяна, — клевещут! Хотят, чтоб мы ушли, а они улизнут! Пусти, Микул, — дернулась она что есть мочи.

Микул растерянно посмотрел сперва на Марьяну, бьющуюся в его руках, а затем на троицу: Марушку, не слезавшую с корыта, сидящего под стеной растрепанного Лиса и Роланда, готового в любой момент продолжить бой. Взгляд Микула остановился на обагренном кровью мече в руках воина.

— Надо бы проверить озеро… — задумчиво протянул здоровяк, стискивая колотящую его Марьяну. — Пускай половина сходит, поищет Неждана, а половина останется сторожить.

Народ начал понемногу расходиться. Часть мужиков вызвалась участвовать в поисках, некоторые остались с Микулом — приглядывать за Рутой и ее гостями и утихомиривать, если придется, Марьяну. Женщины разбрелись первыми — пока ходили чинить справедливость, работы в доме и в поле накопилось немеряно. А свежие новости, щедро сдобренные домыслами, им и так донесет бабка Тиса, без которой ни одно происшествие не обходилось.

— Не пустите меня, гады, — процедила Марьяна, вглядываясь в лица оставшихся односельчан, — хрен получите, а не брагу.

Мужики тревожно переглянулись — без добротного пойла по копеечной стоимости оставаться не хотелось.