Мара из Троеречья

Шагая по пыльной дороге, Марушка пытливо оглянулась на Роланда. Он шел сзади, почти незаметно прихрамывая. Роланд сосредоточенно смотрел под ноги, не обращая, казалось, внимая на девочку. «Болит у него, — Марушка вздохнула, замедляя шаг, — Зачем увязался за мной? Боится, что сбегу?» Приноровившись к скорости раненого, она теперь медленно брела рядом с ним, по-детски размахивая туеском. Роланд молчал, будто так и нужно.

— Кто такая Радмила? — Марушка несмело подняла взгляд на спутника.

— Узнаешь, — бросил он.

— А если я не пойду с тобой? — девочка остановилась. — Если сбегу сейчас?

— Далеко не убежишь, — уверенно заявил Роланд, не оборачиваясь и не замедляя шага. Что-то блеснуло под ранними лучами солнца, и Марушка поежилась, узнав короткое лезвие ножа, небрежно выглянувшее из рукава.

— Ты же клялся, что не прольешь ни капли моей крови! — возмутилась она, бросаясь вдогонку.

Роланд безразлично пожал плечами.

— Опою тебя сонной одурью, — забегая вперед него, сверкнула глазами девочка.

Он остановился, насмешливо встретив ее взгляд.

— А могу и вовсе отравить, — фыркнула Марушка, мотнув головой, от чего коса, покоившаяся на плече, подскочила и больно ударила ее по спине.

Роланд криво улыбнулся, но не ответил.

В лесу у самой притоки он потерял Марушку из виду. Роланд раздраженно поморщился — рана не позволяла двигаться с обыкновенной ловкостью. Несколько мгновений он прислушивался, куда занесло девочку. Выдало ее только сосредоточенное шуршание зарослей камыша. Роланд спустился на берег к примятым у самой кромки воды сухим стеблям. В вершке от него неожиданно пролетело растение с острыми листьями и разросшимся на пару локтей корнем. Роланд отшатнулся, чтобы мокрый корень, вырванный с самого мелководья, не задел лица.

Вскоре из камыша выскочила Марушка. Лицо ее было перепачкано илом, а руки облеплены ряской по локоть. Девочка с гордостью протянула охапку трав с длинными, почти до земли корнями. В листьях запутались бурые водоросли и похожие на маленькие елочки ростки мариюнки.

— Знаешь, что это? — довольная собой, спросила Марушка.

— Явер, — не моргнув, ответил Роланд.

Девочка с уважением уставилась на похитителя.

— Откуда знаешь? — удивилась она.

Роланд мрачно посмотрел на Марушку:

— Знаю, — процедил, переводя потемневший взгляд на корень. — Он в Троеречье не рос никогда. В последние годы прижился.

— Да? — Марушка склонила голову к плечу, как любопытная птица. — Может и так. Я его с самого детства собирала. Даже резала пальцы, пока научилась, как надо корень выуживать из песка. Видел, какие острые? — осторожно провела она ладонью по краю твердого листа.

Роланд поморщился, — лучше бы она молчала.

— Зачем тебе явер? — процедил он.

— Увидишь, — хитро прищурилась девочка, и принялась заталкивать охапку выдранных трав в туес. Придирчиво покачала головой, — крепкие листья теперь торчали фазаньим хвостом.

На обратном пути Марушка предложила устроить привал. Роланд кивнул сразу же, хотя и злился на то, как легко она заметила неважнецкое его состояние: шов ныл, заставляя припадать на ногу, дыхание сбивалось на каждом шагу. «Федора выдрессировала из нее знахарку под стать себе», — хмыкнул, усаживаясь на траву.

— Куда пошла? — окликнул он девочку.

— Я сейчас, — равнодушно бросила она, скрываясь за кустом шиповника.

Вернулась действительно быстро. В руках сжимала сухую сучковатую палку.

— Еле нашла, — протерла девочка лоб свободной ладонью и протянула ему посох. — Надо было осинку, которую мы с Лисом выломали, тебе приспособить. Но обратно и так дойдешь.

По возвращению в Резные Петушки, неожиданно для Роланда, Марушка завернула в противоположную от дома Руты сторону. Допытываться, куда ее несет на этот раз, он не стал, благо с палкой, на которую теперь опирался, каждый следующий шаг почти не отдавался болью в ребрах.

Девочка бодро шла по дороге, поддевая босыми ногами мелкие камушки, встречавшиеся на пути. У самого озерца замедлила шаг и остановилась.

— Ну? — навис над ней Роланд. — Что дальше?

— Мне надо к озеру, — пояснила Марушка, становясь на носочки и вытягивая голову, в попытках разглядеть берег через высокий осот.

— Чего застыла тогда? — удивился раненый и легко подтолкнул ее в спину. — Иди.

Марушка жалобно посмотрела на него:

— Вдруг там Неждан, — поежилась она.

— И что? Ты мне рану зашивала и не боялась. А тут просто труп. — Роланд хлопнул ее по плечу. — Да и вряд ли его оставили на берегу.

Она кивнула в ответ, с опаской поглядывая на рогоз и нерешительно топчась на месте.

— Мертвых не нужно бояться. Это мешок из костей и кожи, в нем не осталось ничего, кроме требухи, — криво развел он руками. — Ты же знахарка, кому как тебе не знать. Мертвое тело уже никогда не встанет, не откроет глаз и ничего плохого тебе не сделает, — приглушенно сказал он, про себя удивляясь, зачем ведет с ней беседы.

Марушка зыркнула на него почти беззлобно:

— Тебе легко говорить, — резко выпалила она, впиваясь взглядом в песок под ногами. — Четверых убил и не чихнул.