Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Из сказанного выше следует, что прокурорский надзор в данном случае принимал сторону ссыльных, хотя это не влекло за собой каких-либо послаблений в дальнейшем: устроившись на работу по индивидуальному найму, молодежь затем попадала под действие упомянутого Указа. В других же ситуациях режимный статус труд-поселенцев создавал им своеобразный иммунитет перед угрозой увольнения и потерей служебного жилья, которая возникала у вольнонаемных работников. Так, в связи с принятием 28 декабря 1938 г. постановления СНК СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, по улучшению практики государственного социального страхования и борьбе со злоупотреблениями в этом деле» кампания «упорядочения» дисциплины на производстве свелась к ужесточению административных мер в отношении работавших. Некоторое время спустя, 23 февраля 1939 г., секретарь Новосибирского обкома ВКП(б) Н. Лобов обратился в Верховный Совет СССР с просьбой разрешить коллизию, возникшую в Кузбассе в связи с тем, что данное постановление к спецпереселенцам «в полной мере не применяется»: «Согласно постановлению о трудовой дисциплине вольнонаемный рабочий, нарушивший трудовую дисциплину, увольняется с работы и выселяется из квартиры. Между тем спецпереселенец только увольняется с работы, но не выселяется из квартиры, что для него безразлично, будет ли он работать, например, на шахте 1–6 или 9–15. Таким образом, спецпереселенцы, работающие на шахтах Кузбасскомбината, поставлены в более выгодное положение, чем вольнонаемные, несмотря на то, что среди них очень много лодырей и злостных дезорганизаторов производства. Поэтому необходимо было бы на эту группу людей разработать соответствующее постановление административного воздействия как на нарушителей трудовой дисциплины и дезорганизаторов производства»[521]

. В данном случае Лобов, скорее всего, не был осведомлен о циркуляре НКВД от 28 января 1939 г., согласно которому все административные санкции, предусмотренные партийно-правительственным постановлением, распространялись и на ссыльных крестьян. Предусматривался перевод провинившихся на другое производство, использование на менее квалифицированной и низкооплачиваемой работе, а также переселение в «наиболее отдаленные трудпоселки»[522]

. Такого рода штрафные переселения практиковались в деятельности комендатур на протяжении всех 1930-х гг., однако всякий раз они были связаны с незапланированными расходами, и руководство комендатур шло на них весьма неохотно.

Отмеченные выше обстоятельства не являлись свидетельствами каких-либо «привилегий» для трудпоселенцев. Они также подвергались санкциям, предусмотренным государственными директивами. Согласно статистике ОТП по Новосибирской области за вторую половину 1940 г. в ряде комендатур оказался достаточно высок процент ссыльных, привлеченных к ответственности за нарушение Указа от 26 июня 1940 г.: в Кузнецкой комендатуре из 3,2 тыс. работавших ^{санкциям подверглось 240 чел.}

[523]

В первой половине 1941 г. среди трудпоселенцев, работавших в тресте «Прокопьевуголь» «указников» оказалось 177 чел. Тем не менее данную цифру следует оценивать в контексте того, что на тот же момент времени на шахтах треста трудилось более 2 тыс. ссыльных крестьян, отнесенных к различным группам «передовиков»[524]. К тому же, по сложившейся практике, осуждение «указников», в т. ч. трудпоселенцев, не влекло за собой лишения свободы; они оставались работать там же при удержании у них значительной доли зарплаты.