Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

На этой идейной основе Сорель создавал предпосылки для своих отношений с социалистическим движением, которым с течением времени суждено было постепенно приобрести черты осознанного долга теоретика-интеллектуала. До 1894 года ищущая мысль Сореля двигалась сложными и в высшей степени индивидуальными путями, а его работы лишь как бы случайно появлялись на страницах «Эр нувель». В 1895 году он вместе с Лафаргом, Бонне и Девилем основывает «Девенир сосьяль» – первый (и на протяжении длительного времени единственный) французский журнал, открыто объявлявший своим направлением марксизм. Главным, что отличало это издание, был не столько интерес к конкретным событиям во французском рабочем движении, сколько стремление сделать более полным овладение идейным наследием Маркса, в том числе и при помощи сопоставления его с другими идеологиями. Для Сореля то был период очень напряженной работы. Он сам пишет не менее половины материалов, появляющихся на страницах журнала; хлопочет об установлении связей с другими теоретиками, причем не только французами. В свои замыслы ему удается вовлечь Антонио Лабриолу, а через него и Бенедетто Кроче. Так возникает прямая линия духовного общения с Италией, которым будет отмечен весь последующий интеллектуальный путь Сореля.

Сквозной нитью, проходящей через статьи Сореля этого периода, по-прежнему служит использование образа машины в анализе комплекса социально-экономических отношений. По его мнению, все общество в целом есть не что иное, как всеобщая машина, сотворенная объединением людей. Как в любой другой машине, в ней можно различить обычные компоненты: «материал, форму и оператора»[542]

. В философии Маркса, считает Сорель, социологический материал представлен системой производства и обмена. Оператором являются общественные классы. Форму же образуют стремления и цели, которые ставят перед собой классы, – иначе говоря, то, что Сорель называет «психологией» классов: «Мы располагаем, таким образом, средствами выявления того, что есть подлинно человеческого в социологии; мы в состоянии точно определить активные группы, то есть экономические условия их формирования»[543]

. В самом деле, необходимые условия, при которых можно говорить об общественных классах как «активных группах», сводятся, в сущности, к тому, чтобы классы «были прочно объединены в экономической жизни и обрели полное сознание своих классовых интересов»[544]

. Применительно к пролетариату первое условие есть объективная данность исторического контекста капитализма, и борьба за классовое самосознание развивается через борьбу за овладение вторым элементом. Экономическая основа возможности социализма, по убеждению Сореля этого периода, заведомо обеспечена (с этой точки зрения Марксовы законы есть просто «констатации фантов»), а значит, осуществление социализма зависит от способности к выработке соответствующего идеологического инструмента (сознания классовых интересов). В этом смысле марксизм выступает у Сореля не столько орудием исследования действительности, сколько орудием построения идеологии. Лишь прочное соединение материальной базы и сознания сможет образовать блок, которому под силу будет реализовать цель социализма.

Благодаря этой теории преобразования, стержнем которой служит вмешательство общественных классов снизу, социалисты соотносят цели с реальными людьми, а не с воображаемыми величинами, будь то организующее государство Дюркгейма или идеальная история Вико. Как раз в очерке, посвященном Вико, Сорель обрисовывает условия перехода к новому обществу. Исторически сложившаяся основа экономической действительности образует «мост» перехода от капитализма к социализму, «мост», который обеспечит наряду с «тотальной революцией» также «хозяйственную и юридическую преемственность», что позволит избежать травмирующих разрывов и обращения к методам насилия. Он пишет: