Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

Эрфуртская программа 1891 года, по сути дела, была еще триумфом ортодоксальных тезисов о крестьянском вопросе. В ней подчеркивалось, что развитие буржуазного общества неизбежно ведет к разорению мелких хозяйств. Каутский, сыгравший ведущую роль в разработке Эрфуртской программы, пошел даже дальше в более существенном вопросе: он не только сформулировал концепцию, которой было суждено оказать значительное влияние на последующую политику социал-демократии, согласно которой в программе партии нельзя брать на себя защиту крестьянства, но и заявил, что крестьяне-собственники, не ощущающие себя пролетариями, не могут послужить делу пролетариата, что они принадлежат к числу его наиболее опасных антагонистов[840]

. Каутский не разделял точку зрения, развитую Марксом после 1848 года; он делал это не только потому, что он не допускал возможности, чтобы крестьяне как таковые могли считать рабочий класс своим естественным союзником и вождем, но и потому, что он ставил под сомнение даже правомерность модного в 70-е годы лозунга о нейтралитете крестьянства. В тоже время точка зрения Каутского на жесткое отмежевание от мелких крестьянских собственников не могла не показаться бесплодной в связи с новыми политическими целями, выдвигавшимися партией. В итоге уже на съезде во Франкфурте в 1894 году аграрный вопрос рассматривался как отдельный пункт повестки дня, и были высказаны глубокие сомнения относительно точности тезисов, выдвинутых по этому вопросу Эккариусом, Либкнехтом и Каутским.

В целом на съезде был повторен тезис о «неизбежной пролетаризации крестьянина», но в то же время партия взяли на себя задачу защиты крестьян как налогоплательщиков. Один из докладчиков по этому пункту, Георг Генрих Фольмар, подчеркнул тот факт, что у прусских крупных земельных собственников задолженность выше, чем у владеющих землей крестьян. Новым элементом в его докладе было также признание того, что мелкие крестьянские хозяйства в некоторых отраслях производства (например, в виноградарстве, садоводстве и овощеводстве) оказываются более эффективными, чем крупные[841]

.

Более гибкую позицию занял Франкфуртский съезд социал-демократов также по отношению к крупным хозяйствам: он признал противоречие между крупным хозяйством и земельными владениями юнкеров и предрек победу первых. В то же время съезд оказался не в состоянии отметить, что и внутри крестьянской собственности уже наметилась аналогичная дифференциация, что – особенно в промышленно развитых районах Германии – наряду с традиционными хозяйствами старого типа все более определенную форму принимало мелкое хозяйство и, следовательно, этим путем шли не только арендаторы, но и известная часть носителей патриархальной крестьянской собственности.

После Франкфуртского съезда была учреждена так называемая аграрная комиссия, дискуссии в которой привели к появлению идеи раздела земли. Идея эта приняла форму конкретного требования – выделить малоземельным крестьянам – за счет государственной собственности – достаточные для обеспечения семьи участки. Однако тогда этот проект не был принят комиссией, хотя в ней и господствовал реформистский дух, и позднее она была обвинена в ревизионизме. Съезд социал-демократов в Бреславле отверг даже уже ратифицированную аграрной комиссией аграрную программу в результате сыгравшего очень большую роль контрнаступления ортодоксальных сил. Резолюция, подготовленная Каутским, заклеймила позором программу аграрной комиссии за то, что в ней предусматривались улучшение условий жизни крестьян и укрепление частной собственности. Тем самым в Бреславле – по крайней мере временно – была официально пресечена инициатива, проявленная на Франкфуртском съезде.

Сходные с немецкими перипетии наблюдались в начале 90-х годов и в социалистических рабочих партиях других стран Западной Европы. И здесь особого внимания заслуживает новая французская аграрная программа, в разработке которой участвовали такие марксисты, как Поль Лафарг и Жюль Гед. Программа эта была обсуждена и принята на съездах в Марселе (1892) и в Нантере (1894)[842].

Столь бурные изменения в аграрном и крестьянском вопросе, происшедшие на протяжении всего нескольких лет, вызвали серьезную озабоченность среди защитников ортодоксальной марксистской точки зрения. Контрнаступление началось очерком Энгельса «Крестьянский вопрос во Франции и Германии», опубликованным в 1894 году в десятом номере «Нойе цайт».