Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Вот первая наша смиренная просьба и пожелание: такова наша воля и желание, чтобы в будущем каждая община имела власть и авторитет сама выбирать себе священника, а также право смещать его, если он поведет себя недостойно. Избранный нами священник должен учить Благой Вести, чистой и простой, без примеси каких-либо человеческих учений, постановлений и законов.

Разумеется, идеи «Двенадцати статей» были вдохновлены писаниями Лютера и Реформацией в целом, так что ясно было, что Лютер за этот документ в ответе. Признавали ли авторы статей его своим учителем, не вполне ясно. Так или иначе, Лютер получил «Двенадцать статей» вместе с сопроводительным открытым письмом, в котором его, Меланхтона и Иоганна Бугенгагена просили стать судьями между авторами – крестьянами, составившими документ, – и знатными господами. Однако нарастающая политическая активность крестьян и серьезность их требований ставила Лютера в трудное положение. Еще в 1522 году из Вартбурга опубликовал он памфлет «Искреннее увещание ко всем христианам беречься от беспорядков и мятежей». Этот памфлет был написан в ответ на тогдашние беспорядки в Виттенберге: мысль его была проста – Благую Весть нельзя распространять силой и насилием. Слово Божье достигает своих целей мирным путем, одной лишь смиренной и терпеливой проповедью. Та же мысль лежит в основе того, что говорил Лютер, вернувшись в Виттенберг и критикуя то, что творил без него старый друг Карлштадт: даже если Карлштадт был прав, он не должен был силой навязывать «слабым братьям» свою правоту. Стоило подумать об их благе и не торопиться, требуя, чтобы они немедленно с ним согласились. Перемены произойдут тогда, когда будет угодно Богу. По-видимому, в соответствии с этим же принципом Лютер оценил и «Двенадцать статей». Не то чтобы требования крестьян были несправедливы; однако насилием и даже угрозой насилия ничего нельзя добиться – можно лишь все испортить. А основной смысл крестьянского документа был именно таков. Требования правильные, даже благородные – но ясно звучащая в них угроза насилия безнадежно все губит.

Поэтому в середине апреля Лютер написал «Увещание к миру: ответ на “Двенадцать статей” крестьян из Швабии». В этой статье он говорил, что, если мятеж «возьмет верх», результаты будут трагическими. «Германия, – писал он, – будет лежать в руинах: стоит лишь начаться кровопролитию – война не остановится, пока не разрушит все. Легко начать войну, но невозможно в любой момент по своему желанию ее остановить»[381]. Как и в «Искреннем увещании», основным аргументом против мятежа были для него неизбежные страдания невинных. Однако сейчас он сурово увещевал обе стороны: господ упрекал за то, как не по-христиански они обходятся с крестьянами, крестьян – за то, что хотят решить свои проблемы насилием. Лютер всегда уважал власть, даже когда считал, что она ошибается, – и полагал, что от войны с властями вреда будет куда больше, чем пользы:

Дорогие друзья, подумайте об этом как следует. Если ваше предприятие справедливо, значит, любой человек вправе стать судьей другому. Тогда власть, правительство, закон и порядок исчезнут с лица земли; не останется ничего, кроме убийства и кровопролития. Едва любой увидит, что кто-то поступает с ним дурно – будет считать себя вправе осудить его и покарать. Когда так поступает человек с человеком, мы считаем это неправосудным и нестерпимым – значит, не можем позволить этого и целой толпе… Что сделаете вы, если среди вас начнутся беспорядки, – например, какой-нибудь обиженный схватит обидчика и учинит над ним расправу? Примиритесь с этим? Или все же скажете, что суд он должен был оставить другим людям, специально вами для этого избранным и назначенным?[382]