Mass Effect. Восхождение к звездам. История создания космооперы BioWare

В христианской религии некоторые души, уготованные для вечной жизни, должны пройти через чистилище и избавиться от грехов, которые нельзя было искупить до смерти. «Чистилище» – заслуженное название для тюремного корабля, который Шепард посещает, чтобы освободить Джек – Подопытную Ноль. Азари Ариа Т’Лоак, владеющая клубом «Загробная жизнь» в Mass Effect 2, изгнана с Омеги и в третьем эпизоде перебирается на Цитадель, где управляет клубом, также именуемым «Чистилище» (который она охотно сравнивает с адом). Название другого бара в Mass Effect 2 остается в рамках этой темы: на планете Иллиум Шепард может расслабиться именно в «Вечности». «Загробная жизнь», «Чистилище» и «Вечность» – путешествие Шепард(а) больше не кажется связанным с царством живых. Все эти этапы неизбежно ведут к миссии с ретранслятором Омега-4, справедливо квалифицированной как самоубийственная миссия, потому что в Mass Effect 2 смерть нависает над всем и всеми. К счастью, «космический Иисус» может рассчитывать на своих товарищей по команде, которых, что не удивительно, столько же, сколько и апостолов: двенадцать. Однако следует отметить, что в данном случае число также отсылает к фильму «Грязная дюжина» 1967 года. В нем рассказывается о самоубийственной миссии группы из двенадцати преступников, атакующих удерживаемый нацистами замок, прямо перед высадкой в Нормандии (битва, давшая название фрегату в Mass Effect).

Можно также заметить, как игра прямо цитирует Библию. СУЗИ произносит стих из Евангелия от Марка, чтобы дать имя Легиону: «Имя мне – Легион, ибо нас много». Гет узнает происхождение цитаты и признает, что метафора уместна (он всего лишь движущаяся платформа, физический аватар тысячи ста восьмидесяти трех программ). Он также использует термин «еретик» для обозначения гетов-диссидентов, что поначалу может показаться довольно странным. Хотя этот термин обычно ассоциируется с человеком или группой, придерживающимися мысли, противоречащей общепринятой (т. е. тому, что можно назвать, как у гетов, консенсусом), исторически он имел религиозный подтекст. В случае с гетами это противопоставляет тех, кто считает Жнецов божествами, обладающими ключом к их эволюции, тем, кто предпочитает оставаться хозяевами своего будущего и не служить Старым машинам. Это придает синтетикам некую форму духовности, потому что, с определенной точки зрения, это действительно религиозный раскол, образовавшийся среди гетов.

В некотором смысле Легиона можно рассматривать как синтетический аналог Шепард(а): в Mass Effect 3 он может пожертвовать собой, чтобы спасти свой народ, рассеяв свою сущность в Консенсус и тем самым даруя гетам новую жизнь. Шепард аналогичным образом жертвует собой в финале «Синтез», вдобавок расставив руки в виде креста. Если Легион представляет собой отражение Шепард(а), вероятно, не случайно, что он носит часть его (ее) брони N7 – это «якорь», который позволил ему развить определенную индивидуальность и способность жертвовать собой ради других.

Идея смерти и возрождения, воплощенная в Mass Effect 2, конечно, не только духовная. С этого эпизода все начинается с нуля. Множество элементов первой части было просто-напросто исключено. Были полностью переработаны движок игры, геймплей, общий подход к дизайну и музыкальный стиль. И по содержанию, и по форме предложенный вариант оказался другим, но сердце осталось тем же. Именно благодаря этой новой усиленной формуле сага расширила свою аудиторию. Еще одно доказательство того, что смерть не всегда является концом и может быть просто символом нового начала – новой жизни, более сильной, чем предыдущая.

Хотя в серии в различных формах присутствуют религиозные и мифологические мотивы, другой миф, но уже литературный, также занимает видное место.

Сумасшествие и космогония: влияние Лавкрафта

Есть безумства, в которые люди не могут не погрузиться. Нечестивые идеи, внезапно возникшие из бездны времени, которым и сегодня удается леденить нашу кровь.

На создание своей вселенной и, в частности, разработку определенных концепций авторов Mass Effect отчасти вдохновил мастер фантастического хоррора ХХ века Говард Филлипс Лавкрафт. По правде говоря, его рассказы можно разделить на две категории: BioWare использовала одну для Mass Effect, а другую для Dragon Age. С одной стороны, мы находим «мифы Ктулху» (название появилось позже, сам Лавкрафт его не использовал), которые объединяют все имеющее отношение к космогоническому ужасу, разработанному автором, с мифом о Великих Древних. Особняком от этого мифа о древних существах, пришедших из глубин космоса, стоит Страна снов. А иногда они сходятся вместе, и некоторые рассказы писателя демонстрируют признаки обоих этих мифов.

Великие Древние