Мемуары непрожитой жизни

Хранилище памяти бабки Люси. «Когда немцы начали подступать совсем уже близко к Ленинграду, весь Лёнькин завод (Лёнька – покойный муж бабки Люси) эвакуировали в город К. Потом стали формировать эшелон и из членов семей. Мы уехали за неделю до того, как Ленинград взяли в кольцо. Бадаевские склады еще не были разбиты, и нам удалось купить перед дорогой мешок картошки, а то страшно было ехать в эвакуацию без всего… В городе К. нас стали расселять по дворам к хозяевам. К. тогда был маленький город – одни частные дворы, местные жители промышляли коневодством, держали целые табуны лошадей, питались, в основном, кумысом и вяленой кониной. В каждой семье там было по пять-десять детей, а тут нас еще навязали во все дома… В Ленинграде у меня осталась сестра Рая с новорожденной дочкой Тамарой, которым мы тоже выхлопотали эвакуацию в К. Я каждый день ходила на железнодорожную станцию встречать эшелоны из Ленинграда, но Рая не успела эвакуироваться и младенец Тамара стала одной из первых жертв блокады… В один из дней, когда я стояла на станции, увидела, как Лёнька бежит с нашим мешком картошки. Я кричу ему: «Куда ты? Отдай картошку!», а он вскочил на проходящий мимо эшелон, и до самого конца войны мы его больше не видели… Работы в К. не было, и мы очень скоро остались без денег и продуктов. Нинке тогда было четыре года, а Володеньке одиннадцать. Пока я не смогла устроиться на станции стрелочником, мы голодали. Хорошо, что был сентябрь и можно было собирать на полях сурепку. Сурепка в К. не такая, как в холодном Ленинграде. В степях К. дергаешь за стволик, и из-под земли выдергивается маленькая репка, а не как у нас – жалкий хвостик. Сурепка оказалась вполне съедобной травой, а в Ленинграде в это время уже не осталось ни кошек, ни собак, ни травы на газонах… Нинка как всегда отличилась. Она подсмотрела, как хозяева кладут конину в колодец на сохранение вместо холодильника, забралась туда, вытащила сырое мясо и стала есть. За этим занятием ее и поймали, когда обнаружили пропажу. Ребенка не тронули, хозяин просто взял вожжи и начал бить меня. Бил жестоко – я тогда не могла неделю встать с лежака…»

Я играю в куклы