Мемуары непрожитой жизни

Примерно так же на меня действуют запрещающие знаки. Наши дорогие некурящие сограждане считают, что все вопросы чудесным образом решаются многократным наклеиванием табличек «Не курить!» во всех мыслимых и немыслимых местах. Идешь себе, никого не трогаешь, даже мысли затянуться не возникает, как вдруг неожиданно со всех сторон на твой мозг нападает это самое «Не курить!», дающее абсолютно противоположный эффект. И тут ты сразу вспоминаешь, что в кармане вкусная вонючая сигаретка…

27 ноября 2015 года

Мама очень боится безденежья. Вообще ее постоянно преследуют страхи и тревоги. Их приходится рассеивать, развеивать и разводить руками. «После семи тучных волов…», как пишется в Библии, точнее, после …дцати тучных годов, пришло еще не известно сколько худых годов. А мама уже привыкла тратить деньги без счета.

Димка уже большой, и запросы у него большие. Но правильные. Не далее как на этой неделе сын возжелал годовой абонемент на фитнес. Все это возжелание с различными прибаутками подведено под абсолютно значимое еще детское требование подарка на Новый год. Отказать подростку невозможно. Димка не понимает фразы «Денег нет!». Он подозревает, что родные жадничают. Зажали, так сказать, абонемент на фитнес.

Мамино мышление работает по такой цепочке:

«Фитнес – это очень хорошо. Меньше будет болтаться неизвестно где. Поправит здоровье».

И вся эта радужная цепочка разбивается о «Денег нет!»

Это ядерный взрыв. И наступают страхи и тревоги – тупые, жадные до маминого мышления чудовища. Они все заполоняют, и наступает отчаяние. И тогда мама выдает бессильное, сакраментальное, старушечье:

– Хрен тебе, а не фитнес. В наши времена никаких фитнесов не было.

Тут неожиданно выясняется, что деньги есть. Они берутся из ниоткуда. Казалось бы, взять совершенно негде. Но факт: они появляются!

Сначала я звоню Алику и ненавязчиво предлагаю купить сыну маленький подарок на Новый год напополам. Он соглашается. Потом я говорю, что это очень дорого. Немыслимо дорого для детского подарка. И Алик опять соглашается.

И даже Димка пытается идти на уступки:

– Давай я целый месяц буду есть один «Доширак»!

Никто, конечно, не даст подростку целый месяц питаться китайскими макаронами.

И в голове у мамы наступает мир после ядерной войны. Не страшно, деньги есть.

Хранилище памяти.

Я не знаю, что творится в новой семье бывшего мужа. И знать мне не положено. Но не было ни одного случая за все годы в разводе, чтобы Алик в чем-то нам отказал. Я ни разу не слышала слово «нет». Какой ценой и усилиями ему это дается, мне не известно.

Как все-таки он верен нам с Димкой! До сих пор.

Я – мать

Погода стояла хорошая. Июль в Питере – единственный жаркий месяц в году.

Послеродовая палата у нас подобралась не самая удачная. Всего нас лежало трое: одна – немолодая женщина, «старородящая», как любят говорить акушеры-гинекологи, сварливая и скандальная, вторая – совсем молодая, но с больным по неврологии младенцем.

Как и в любом социуме, послеродовая палата разделилась на лагеря. Обе соседки придерживались консервативных взглядов: туго пеленали младенцев, прикладывали к груди по часам. У меня же был целый рюкзак крошечных распашонок и ползунков. Плюс – здоровенная пачка подгузников. Прикладывала я Димку к груди по требованию.

Советская система себя не оправдала. Уже на третий день детишки соседок покрылись сыпью и начали терять в весе. Моё же чадо день ото дня все больше лоснилось.

Соответственно, женщины начали еще больше против меня кучковаться-пучковаться: мол, не наш человек, буржуйское воспитание! И это портило мне настроение.

Алика пустили посмотреть на сына. Я предъявила ему крошечного инопланетянина с яйцевидной головой и кривыми ручками-ножками, похожего как две капли воды на меня. До такой степени, что участие отца в его рождении вызывало сомнение, как будто Димка от меня отпочковался. Алик не подал вида, что расстроен.

На пятый день нас благополучно выписали.

26 ноября 2015 года

Люди думают, что девочки рождаются матерями. Потом еще вдобавок в куклы играют и учатся своему основному предназначению. И с братишками-сестренками возятся. Есть даже интернет-мем: «Женщина – ребёнок, пока сама не родит дитя».

Это все, абсолютно все – неправда в моем случае.

Первая проблема, с которой я столкнулась: боязнь что-нибудь младенцу отломать. Димка при рождении был абсолютной курицей и весил три килограмма двести грамм.

Вторая проблема: все новорожденные выглядят как инопланетяне. Только к трем месяцам, когда наберется вес, маленькие дети становятся хорошенькими.

Это очень старые наблюдения. Ими я делюсь второй раз в жизни.

Впервые я сообщила это сестре Алика, притащившей из роддома нечто маленькое и рыжее.