Мэри Вентура и «Девятое королевство»

Тыльная сторона ладони покрылась каплями, темное пятно расплывалось на юбке. Теперь уж ее точно заметят.

– Я хотела бы познакомиться с этими писателями.

Ларсон вытянул свою толстую шею.

– Вот Брайан. Он редактор. Сойдет?

– Привет. – Доди смотрела на Брайана сверху вниз, а тот – темноволосый, безукоризненно одетый – поднял на нее глаза, миниатюрная копия мужчины-денди. Ей казалось, что ее тело разрастается, руки прорастают в трубу, ноги – в окно. Всему виной отвратительные маленькие пирожные. Она продолжала расти, заполняя собой комнату. – Помню, вы писали о драгоценностях. Изумрудный салат латук. Глаз-алмаз. Я думала, это было…

Рядом с полированным черным надгробием рояля поднял саксофон Милтон Чабб, его огромное тело вспотело полумесяцами под мышками. Дилис, робкая, кудрявая малышка, удобно устроилась рядом с ним, моргая одними веками без ресниц. Милтон мог бы раздавить ее. Он был, должно быть, в четыре раза больше ее. Частный женский фонд колледжа собирал средства, чтобы отправить Дилис в Лондон, где она избавилась бы от округлившегося живота и нежелательного наследника Милтона. Писк. Бум, бум.

Пальцы Мика коснулись Доди. Худая, жилистая рука с мозолистыми ладонями вырвала Доди из ее мыслей. Она продолжала избавляться от гравитационного сцепления. Где-то в глубине ее сознания вспыхивали планеты. М. Вем. Джейсан Па. Меркурий. Венера. Земля. Марс. «Я попаду туда». Юпитер. Сатурн. Странный поворот. Уран? Нептун, с трезубцем и зелеными волосами. Дальше. Косоглазый Плутон. И бесчисленное множество астероидов, как жужжание позолоченных пчел. Нужно выйти. Кого-то задев, она мягко отпрянула и снова вернулась к Мику. Здесь и сейчас.

– Я совсем не могу танцевать.

Но Мик ее не слышал, словно заткнул уши от призывов сирен[43]. И улыбался ей откуда-то издалека, все больше удалясь. За рекой, в тени деревьев[44]

. Только по-прежнему висела в воздухе его улыбка Чеширского кота. Он ни слова не услышал в своем канареечном, пернатом раю.

– Ты написал эти стихи. – Доди старалась перекричать рев музыки, который все нарастал, вызывая в памяти постоянный гул самолетов, взлетающих с аэродрома у Бостонской гавани. Она вырулила на крупный план, комната мерцала, будто видимая с другой стороны телескопа.

Рыжий юноша склонился над роялем, невидимые пальцы легко скользили по клавишам. Раскрасневшийся, потный Чабб взял трубу, издав продолжительный скорбный звук, Бамбер стал перебирать струны гитары худыми бледными пальцами.

– Эти стихи. Они ведь твои.

Но Мик, в мятых, мешковатых клетчатых брюках, вертел ее туда-сюда, откидывал и ловил снова, а Леонарда все не было. Нигде. Время потрачено впустую. В своем безрассудном преследовании она транжирит часы, словно сыплет крупицы соли в соленое море. Подчинив все одной-единственной цели.

Лицо Хэмиша возникло перед ней, как свеча в кольце проносящихся лиц с чертами расплывчатыми и смазанными, словно растопленный воск. Хэмиш, бдительный ангел-хранитель, следил за ней издали, не приближаясь. Но мужчина в черном свитере подходил все ближе. Его сутулые плечи постепенно заслонили всю комнату. Розовое, ясное и ненужное лицо Хэмиша скрылось за черным, поношенным, порванным свитером.

– Привет. – Его квадратная челюсть была зеленой и грубой. – Я не при параде. – На подбородке у него борода из мха.

Голоса в комнате стихли при первом слабом порыве зарождавшегося ветра. Стало темно, приближалась гроза. Было трудно дышать. В призрачном зеленоватом свете листья повернулись своей белесой стороной. Флаги опустошения. Как в его стихотворении.

– Остановите хаос. – Но из каменной пещеры вращающегося мира вырвались четыре ветра. «Иди сюда, Северный. Иди сюда, Южный. Восточный. Западный. Дуйте».

– Никто не сможет остановить хаос.

– Тебе это нравится?

Ветер ревел и завывал в стальных перекладинах этого дома-мира. Здесь опасно. Нужно идти осторожнее. Колени у нее ослабли. Комната, где собралась компания, казалась картиной смерти. Мик снова пошел танцевать, теперь с девушкой в зеленом; улыбка Ларсона ширилась, как на голове Шалтая-Болтая. Клубок обстоятельств разматывался. Она двинулась с места. И оказалась в другой небольшой комнате.

Дверь с шумом захлопнулась. На столах свалены горой пальто гостей, ножны и щиты. Призраки пустились в разгул. «Я выбрала эту ветку, эту комнату».

– Леонард.

– Бренди? – Леонард вытащил из пожелтевшей раковины мутный стакан. Плеснул туда из бутылки неразбавленную красноватую жидкость.

Доди протянула руку, но промахнулась, лишь намочила руку. В руке была пустота.

– Попробуй еще раз.