Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»

– Не было меня там, Богом клянусь, и никому не спущу, кто будет говорить против! Откуда мне знать, что Уол этого не делал?! – Трехерн шагнул к Аллейну, оказавшись с ним лицом к лицу. Небритые щеки блестели от дождевых капель. – Я вам скажу откуда! Парнишка мой в жизни не врал, мистер. Слишком простой он. Кого хотите спросите – училку его, священника, приятелей. Всегда говорит одну правду, бедный малый. К добру или к худу, а ничего, кроме правды, вы от нашего Уола не добьетесь!

Аллейн вспомнил слова Дженни: «И кроме того, он очень правдивый мальчик. Он никогда не лжет – вообще».

– Хорошо, – кивнул детектив. – На сегодня пока достаточно. Доброго вечера.

Когда они уже шли вдоль боковой стены дома, хозяин прокричал им вслед:

– Что будет с речистой леди? С Прайд? Ее надо арестовать, так ведь?

Раздался визгливый хохот миссис Трехерн, и дверь захлопнулась.

– Ну, начало положено, – бросил Аллейн Фоксу и, повторяя за героями сериала, добавил: – «Вперед! По коням!»

Глава 8

Магазин

I

Бэйли и Томпсон ждали снаружи, привычно завернувшись в макинтоши. Со шляп текло, на чемоданчики с инструментами натянули водонепроницаемые чехлы.

– Сейчас вернемся в паб, – пообещал Аллейн. – Подождите еще минуту.

Дом Третэвеев был прямо напротив. Детектив постучал в заднюю дверь. Гордый отец, огромный улыбающийся парень, пригласил его внутрь, извинившись за помеху разговору – из спальни доносился здоровый крик нового прибавления в семействе.

– Мала́я, девчушка наша, значит, пробует свою глотку, – сообщил он.

Они стояли у кухонного окна, выходившего как раз на дорожку к источнику. Аллейн спросил, не заметил ли молодой отец на ней Уолли примерно в то время, когда родился ребенок. И получил вполне справедливый ответ, что у мистера Третэвея на тот момент были несколько иные заботы. В остальном он подтвердил слова Мэйна – малышка действительно появилась на свет в семь тридцать, и доктор ушел вскоре после этого.

Поздравив Третэвея и пожав ему руку, Аллейн вернулся к коллегам и рассказал, что удалось узнать.

– Почему же Трехерн заявил, что видел доктора около пяти минут девятого? – спросил Фокс. – Для подобных манипуляций со временем обычно есть только одна причина – представить дело так, как будто тебя там не было. Обычный прием.

– Выходит, так оно и есть, – согласился Аллейн, сносно копируя местный говорок. – Но кое-что не сходится, правда?

– Ну да, – кивнул Фокс. – В некотором смысле.

– Бэйли, что у вас? Нашли какие-нибудь отпечатки рыбацких сапог или детской обуви поверх общей мешанины следов? Мне ничего похожего заметить не удалось.

– Мне тоже, мистер Аллейн. Как вы и говорили, более свежие отпечатки стерли тем плоским камнем. Мы установили только это, – ворчливо добавил он, – ничего больше. Единственные хорошие оставлены уже после утреннего дождя форменными ботинками десятого размера и башмаками девятого с половиной, с рифлеными подошвами, после приличного ремонта.

– Да, знаю. Суперинтендант и доктор.

– Именно так, сэр, как вы и упоминали.

– Что насчет других, у выступа и за ним?

– Опять же, все согласно вашим предположениям, мистер Аллейн. Полное совпадение. Сделаны на заказ, вроде офицерских. Размер десять с половиной. Поношенные, но в хорошем состоянии.

– В каком-то смысле похоже на описание их владельца. Вы сказали Кэрри, что он может быть свободен?

– Да, сэр. Он и не горел желанием остаться на посту. Мы сняли слепки и сфотографировали все, что хотели. Я добавил в гипс соли, учитывая погоду. Результаты вышли хорошими, полный порядок.

– Отлично. Кстати, погода ухудшается – взгляните на море.

В проливе между островом и деревней на берег накатывал прибой, разбиваясь пеной и водяными брызгами. Поверхность моря усеивали белые барашки. Горизонт чернел рваными очертаниями туч. Дамбу захлестывали волны – они натыкались на нее, вздымались ввысь, обрушивались и потом отступали, обнажая черное основание, поблескивавшее под тем, что еще оставалось от дневного света. Гостиничный катер у пристани качало так, что он едва не черпал воду. Кто-то в штормовке устанавливал на бортах дополнительные кранцы. В реве бури и волн отчетливо слышался стук правого борта об опоры причала. Окна сувенирной лавки мисс Кост горели тусклым светом.

– Там сержант Пендер с мисс Сисси Поллок. Она сидит на коммутаторе, – пробормотал Аллейн. – Надо переговорить с ними.

Он постучал в дверь, и через секунду ту приоткрыли.

– Нечего тут настырничать… – недовольно начал Пендер, но потом увидел Аллейна. – Прошу прощения, сэр. Думал, опять эти чертовы ребятишки вернулись.

Он распахнул дверь, Аллейн позвал остальных, и они вошли внутрь.

В магазине затхло пахло картоном, пряжей и клеем. В почтовом отделении нависала над коммутатором мисс Сисси Поллок. При виде посетителей она выпучила глаза и оскалила зубы в улыбке.

Пендер сообщил, что был звонок для Аллейна из Данлоумэна.

– Сэр Джеймс Кертис, – произнес он с почтением. Кертис был патологоанатомом из Скотленд-Ярда. – Желал с вами переговорить. Я принял вызов, сэр, и сообщил в участок и в паб.

– Откуда он звонил?