Читаем Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун полностью

В моем сознании «площадь»всегда была местом политических манифестаций.Огромное открытое пространство,ликующие народные массы,набухающая толпа людей, в глазах — транспарантыи знамена,изо ртов вырываются пламенные лозунги.На площади разыгрываются комедии или трагедии,временами переходящие в фарс.Человек, зажатый внутри толпы, слеп и беспомощен,Так листок в бурю
шумит, колышется и трепещет в единствес лесными кронами.Напротив, в душном и дождливом Гуанчжоу,где буйно растет экономика,этим некогда торжественным словомименуется крупный торговый комплекс.Многоэтажное здание, девяносто шесть тысяч квадратов,на его «площадь» ступают праздные,умиротворенные люди,ничем не примечательные, вроде меня,обеспеченные или считающие последние гроши.Но каждый является сюда добровольно,
в погоне за осязаемым и конкретным,их взор устремлен только на существующие вещи.И пусть это всего лишь заколка для волос,здесь важны детали.Впопыхах хватать что попало и сразу тянутьсяза кошельком — это скорее для приезжих.Милая улыбка заботливой продавщицызаставит их на время забыть недовольствоместными пробками,а также досаду на карманников, что орудуют прямона выходе из вокзала.
Девчонки-модели приехали на показ мод,куцые кофточки не закрывают пупка,стройные фитнес-ножки делают их похожими на цапель,прогуливающихся небольшими стайками,чей-то муженек засмотрелся на них и с размаху вошелв стекло.На Юге мало достойных внимания императорских усадеб,временами я брожу здесь половину дня,сопровождая приезжих друзей.Тут не гремят мощные и убеждающие речи,все вполголоса переговариваются о насущном.От таких прогулок ноги тяжелеют,
все тело ломит от усталости.Вот здесь, на втором этаже универмага Тяньмао,одна девушка подарила мне суньятсенку:пуговицы из металла,шерсть, стоячий воротничок. Элегантнее, чем пиджак.Если добавить шарф,получится образ юного революционера.Такова она — «площадь» сегодняшнего дня,единственная связь с величественным прошлымдалекого Севера!26 ноября 1998

Бесконечное путешествие

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Авантюра
Авантюра

Она легко шагала по коридорам управления, на ходу читая последние новости и едва ли реагируя на приветствия. Длинные прямые черные волосы доходили до края коротких кожаных шортиков, до них же не доходили филигранно порванные чулки в пошлую черную сетку, как не касался последних короткий, едва прикрывающий грудь вульгарный латексный алый топ. Но подобный наряд ничуть не смущал самого капитана Сейли Эринс, как не мешала ее свободной походке и пятнадцати сантиметровая шпилька на дизайнерских босоножках. Впрочем, нет, как раз босоножки помешали и значительно, именно поэтому Сейли была вынуждена читать о «Самом громком аресте столетия!», «Неудержимой службе разведки!» и «Наглом плевке в лицо преступной общественности».  «Шеф уроет», - мрачно подумала она, входя в лифт, и не глядя, нажимая кнопку верхнего этажа.

Дональд Уэстлейк , Елена Звездная , Чезаре Павезе

Крутой детектив / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы