Читаем Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун полностью

Ветер обдувает здание с аркадой.Я прохожу мимо вереницы арок,я мал в сравнении с ними. А ветер безгранично широк,он легонько обвевает,наполняя все закутки, переходы и дворики здания.Ветер в городе небольшой. Я иду по улочке,под светлым ветром, большая рука солнцаведет мой маленький силуэт домой.Сводчатый дом с аркадой невысок,он намного выше меня,но ниже ветра. Все вещи в городе ниже ветра.
Когда горожане проходят дом с аркадой,их лица бледнеют, особенно у женщин,становясь бледнее лотоса,прозрачнее лунного света и светлее белой орхидеи.Все старые дома на улице с аркадами.Колонны домов покрыты многими пятнами,на них растет мох. Иногда юная девушка сидит рядомс аркадой,у прохода, и продает цветы орхидеи с капельками росы.Однако чаще она, погрузившись в раздумья, смотритна прохожих,на их силуэты, снующие туда-сюда
при свете ослепительного солнца.Большую часть времени переходы в аркаде пусты.Город маленький.Старое солнце клонится к западу,в этот миг дом с аркадойкажется еще более опустошенным. Остается лишь ветер,который легонько задувает все городские уголки,он еще будет дуть, никто не может запретить ему дуть,он не может остановиться,продувает насквозь из одного конца дома с аркадойв другой, словно бездельник,
в праздности расхаживая туда и сюдаи не оставляя следов.Ветер в городе небольшой, легкий, он и дом с аркадой —поддерживающие друг друга живые существа.Никому нет до них дела, они же носятсяпо всему городу как сумасшедшие дети.

Белый цвет цапли в белизне

Три цапли у воды,мудрецы у воды,бумага без написанных на ней слов у воды.Три цапли, три листа белой бумаги,еще три прилетели и также сели у воды,
сейчас их шесть, шесть листов, лишенных слов, у воды.Мудрецы покинули берег, налетел ветер.Ветер морщинит шесть листов бумаги у воды,взъерошил перья на шести цаплях.Я наслаждаюсь этими сумерками в одиночестве.Южная деревня дала мне лишь шесть белых цапель,шесть белых листов бумаги у водыбез нанесенных на них слов.Мне не нужны мудрецы, необходим лишь ветер,ветер указывает мне на белый цвет цапель в белизне.

Ускользнувший фонарь обязательно озарит другой мир

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Авантюра
Авантюра

Она легко шагала по коридорам управления, на ходу читая последние новости и едва ли реагируя на приветствия. Длинные прямые черные волосы доходили до края коротких кожаных шортиков, до них же не доходили филигранно порванные чулки в пошлую черную сетку, как не касался последних короткий, едва прикрывающий грудь вульгарный латексный алый топ. Но подобный наряд ничуть не смущал самого капитана Сейли Эринс, как не мешала ее свободной походке и пятнадцати сантиметровая шпилька на дизайнерских босоножках. Впрочем, нет, как раз босоножки помешали и значительно, именно поэтому Сейли была вынуждена читать о «Самом громком аресте столетия!», «Неудержимой службе разведки!» и «Наглом плевке в лицо преступной общественности».  «Шеф уроет», - мрачно подумала она, входя в лифт, и не глядя, нажимая кнопку верхнего этажа.

Дональд Уэстлейк , Елена Звездная , Чезаре Павезе

Крутой детектив / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы