Мифология пространства древней Ирландии

Ултан макку Конховайр дает в этой поэме новую хронологию появления деревьев (или одного Биле Тортан?) в Ирландии. Его слова: Rogab foss ós Tortain truimm | ó ré mac Míled mór-uill... («Нашло оно прибежище над могучим Торту | со времени сыновей великого Миля...»). Итак, по «Установлению владений Тары» и «Разговору Финтана с ястребом Ахилла» деревья были посажены во время правления Конайнга Бекеклаха (традиционно VI в. до н. э., но в саге I в. н. э.), диннхенхас Эо Мугна сообщают, что дерево росло уже во времена потопа (здесь присутствует мотив огромного дуба, выросшего посреди океана/потопа, известный в русском и карело-финском фольклоре). Наконец, диннхенхас Биле Тортан связывает появление пяти деревьев с сыновьями Миля. Недаром пять священных деревьев Ирландии, несмотря на свою волшебную природу, в традиции никогда не связываются с Туата Де Дананн, сидами.

Слова Мохуа: «из корней замечательного дерева | много деревьев может вырасти» – иллюстрируют концепцию М. Элиаде о возрождении мирового древа в начале нового космического цикла. Вообще, любое из пяти священных деревьев Ирландии можно рассматривать как мировое древо в зависимости от контекста, в котором дерево упоминается.

Коналле, упоминаемые в поэме, – септ в Лауте, местность, удаленная на несколько миль от И Тортан. Следовательно, Биле Тортан действительно воспринималось как огромное мировое древо.

Биле Тортан являлось также и деревом народного собрания, стоящим в центре туата: Co foraim trí coícta troch do Chonaillib ‘na n-óenach.

Интересно, что в поэме употребляется только древнее дохристианское название местности – Маг Тортан, а не Ардбреккан, название по св. Бреккану, крещенному якобы еще св. Патриком. Такое употребление названия – след первоначальной редакции диннхенхас, сокровищницы сакральной географии Ирландии, редакции, составленной еще до работы «благочестивого» христианского редактора XI в. Куана уа Лохана (Cuán ua Lóchán

)[509].

Четверостишие, приписываемое Ултану из Тех Туа, с первыми словами In ben roscaíl a moing find, мы встречаем также в «Анналах Тигернаха» и «Chronicon Scottorum» в немного видоизмененном виде. Там авторство приписывается известному нам филиду Ниннине. Э. Гвинн считал, что старуха, о которой идет речь в поэме, – богиня войны Морриган. Снимали же обувь с тел покойников перед обмыванием[510]. Женщина, «потерявшая свои светлые локоны», старуха-смерть у мирового древа – характерный образ для этой поэмы, которая пронизана сознанием смерти, ограниченности бытия.

В поэме проводится очевидная параллель между падением дерева и смертью короля Айлилля Молта, сына Нати в 482 г. (по «Анналам Ольстера»). Таким образом, еще раз подтверждается восприятие священного дерева в ирландской традиции как героя и короля или их воплощения.

В Ардбреккане до сих пор связывают место, где росло Биле Тортан, с колодцем св. Ултана (Tobar Ultain), который находится на месте старого поместья архиепископа Мита. Бывшая владелица поместья, госпожа Фостер, любезно сообщила мне о ежегодных церемониях, связанных с колодцем и бывшим деревом, совершавшихся еще в XIX в. Возможно, эти церемонии уходят корнями в дохристианские времена.

Рядом с Ардбрекканом находится холм Фон (Faughan), в древности называвшийся Оханн, или Оха. Этот холм в традиции связан с битвой 482 г., когда был убит Айлилль Молт, а также с Ниаллом Девяти Заложников (Niall Noígiallach

). По традиции Ниалл Девяти Заложников был похоронен в холме Оханн, и там же на холме росло другое священное дерево, известное позже как Mullyfaughan tree (ирл. Mullaigh Faughan «вершины Фона»)[511]. Таким образом, можно проследить зависимость таких мифологических и псевдоисторических реалий, как деревья Биле Тортан и Mullyfaughan tree и короли Ниалл Девяти Заложников и Айлилль Молт.

Связь священного дерева с водной стихией – колодцем св. Ултана тоже характерна, Эо Мугна является нам через волну потопа (см. далее поэму Гилла-на-нива О Дуйнна).