Мир без конца

Он понимал, что может разразиться страшный скандал. Вряд ли монахини обнаружат пропажу в ближайшие пару лет, но кто знает. Однако когда недостача средств сделается явной, они наверняка устроят так, что покажется, будто разверзлись врата преисподней. С другой стороны, а что конкретно они могут сделать? Приор ведь не Гилберт из Херефорда, который крал для себя. Нет, Годвин взял деньги с благими намерениями.

Он отогнал беспокойство. Мать права: чтобы двинуться дальше, ему нужно прославиться в качестве приора Кингсбриджа.

Когда Филемон вернулся вместе с Элфриком, настоятель сказал:

– Я хочу поставить здесь дворец приора.

Элфрик кивнул.

– Очень хорошее место, если мне позволено высказать свое мнение, отец-настоятель. Близко от здания капитула и восточного торца собора, но отделено от рыночной площади кладбищем, так что у вас будут покой и тишина.

– Я хочу большой зал для пиров внизу, – продолжал Годвин, – скажем, в сотню футов длиной. Должно получиться величественное, внушительное здание для приема знати – может быть, даже особ королевской крови.

– Прекрасно.

– Еще внизу, в восточной части, нужна часовня.

– Но ведь до собора всего несколько шагов.

– Знатные гости иногда не желают смешиваться с толпой. Им нужна возможность помолиться уединенно, если они того захотят.

– А наверху?

– Покои приора, разумеется, с отдельным помещением для алтаря и письменным столом. И три просторные спальни для гостей.

– Чудесно.

– Сколько это будет стоить?

– Больше ста фунтов, а может, и двести. Я сделаю чертежи и все точно подсчитаю.

– Не больше ста пятидесяти. Это все, чем я располагаю.

Если Элфрик и подивился, откуда у Годвина вдруг взялось сто пятьдесят фунтов, то ничего не спросил.

– Пожалуй, начну готовить камни. Дадите мне денег для начала работ?

– Сколько? Пять фунтов хватит?

– Лучше десять.

– Я дам тебе семь фунтов и десять шиллингов. В дукатах. – Приор вручил Элфрику пятьдесят золотых монет, взятых у сестер.

Три дня спустя, когда монахи и монахини выходили из собора после службы девятого часа, к настоятелю подошла сестра Элизабет.

Братьям и сестрам не полагалось разговаривать друг с другом, и потому ей пришлось выдумать предлог: какая-то собака забежала в неф и лаяла во время службы. В собор постоянно забредали собаки, но обычно на них не обращали внимания. Однако на сей раз Элизабет решила прогнать назойливую псину. Для этого ей пришлось пройти через вереницу братьев, и она подгадала так, чтобы очутиться перед Годвином.

Элизабет улыбнулась, признавая свою вину.

– Прошу прощения, отец-настоятель. – Затем понизила голос и добавила: – Встретимся в библиотеке, как бы случайно.

Она выгнала собаку в западные двери.

Заинтригованный, Годвин прошел в библиотеку и уселся читать Правила святого Бенедикта. Вскоре появилась сестра Элизабет и взяла Евангелие от Матфея. Когда Годвин стал приором, монахини во исполнение уложения о разделении братьев и сестер построили собственную библиотеку, но с выносом их книг помещение оголилось, и настоятелю пришлось отменить свое решение применительно к книгохранилищу. Сестринская библиотека использовалась теперь в холода как комната для занятий.

Элизабет села спиной к приору, чтобы ни у кого из вошедших не возникло бы впечатление, что они тайком переговариваются, однако Годвин отлично ее слышал.

– Считаю своим долгом сообщить вам кое-что, отец-настоятель. Сестре Керис не нравится, что деньги монахинь хранятся в новой сокровищнице.

– Мне это известно.

– Она убедила сестру Бет пересчитать деньги и удостовериться, что все на месте. Я подумала, вам, может быть, важно это знать, на случай, если вы… их одолжили.

Сердце Годвина пропустило удар. Проверка обнаружит нехватку пятидесяти дукатов. А чтобы построить дворец, ему нужны остальные средства из сундучка. Он никак не ожидал, что сестры забеспокоятся столь скоро. Вот же стерва! – мысленно выбранил он Керис. Неужто догадалась о его тайных планах?

– Когда? – спросил настоятель, и его голос дрогнул.

– Сегодня. Точного времени не знаю. Когда угодно, наверное. Но Керис очень настаивала, чтобы вас не предупреждали.

Нужно положить дукаты обратно, и как можно скорее.

– Большое спасибо, сестра, благодарю тебя.

– Вы были так добры к моим родственникам из Лонгема. – Элизабет встала и вышла.

Годвин поспешил за нею. Какое счастье, что она у него в долгу! Филемоново чутье на интриги поистине бесценно. Словно вызванный этой мыслью, Филемон появился во дворе.

– Бери инструменты и приходи в сокровищницу, – прошипел Годвин.

Сам приор вышел из монастыря. Торопливо пересек лужайку, выбрался на главную улицу. Элис, жена Элфрика, унаследовала дом Эдмунда-суконщика, один из самых больших в городе, заодно с отцовскими деньгами, считая те, которые Керис заработала на продаже крашеного сукна. Элфрик ныне жил в роскоши.