Мир без конца

Всех согнали в крохотную деревянную церковь. Восемь англичан изловили четырех женщин и шестерых детей, из которых двое были младенцами. Пленных посадили на пол возле алтаря. Несколько мгновений спустя в храм вбежал мужчина, лопоча что-то на местном наречии, умоляя и тряся руками. За ним явились еще четверо.

Ральф, довольный, встал перед алтарем – простым деревянным столом, выкрашенным белой краской, крикнул и взмахнул мечом:

– Тихо! – Он указал на молодого мужчину: – Ты кто?

– Кожевник, господин. Пожалуйста, не трогайте мою жену и ребенка, они ничего плохого не сделали.

Ральф ткнул в другого:

– Ты?

Пойманная им девочка ахнула, и Ральф догадался, что эти двое родня. «Отец и дочь», – решил он.

– Просто бедный пастух, господин.

– Пастух? – Это хорошо. – Часто водишь коров через реку?

– Раз или два в год, господин, когда иду на рынок.

– Где брод?

Пастух замялся.

– Брод? – переспросил он. – Брода здесь нет. Приходится идти до моста в Абвиле.

– Точно?

– Да, господин.

Ральф осмотрелся.

– Вы все, это правда?

Крестьяне закивали.

Ральф задумался. Все пленные были напуганы до смерти, но все-таки могли врать.

– Я сейчас приведу священника, а он принесет Библию. Вы поклянетесь вашими бессмертными душами, что в устье нет брода.

– Да, господин.

Это будет слишком долго. Ральф посмотрел на девчонку.

– Иди-ка сюда.

Та отпрянула. Пастух рухнул на колени.

– Прошу, господин, не причиняйте вреда невинному ребенку, ей всего тринадцать…

Алан Фернхилл подхватил девчонку, как мешок с луком, перекинул Ральфу, и тот крепко ее схватил.

– Вы лжете мне, вы все. Брод есть, я в этом уверен. Мне нужно точно знать, где он.

– Хорошо, – произнес пастух. – Я скажу, только отпустите ее.

– Где брод?

– В миле ниже Абвиля.

– Как называется деревня?

Пастух запнулся, потом ответил:

– Там нет деревни, но на дальнем берегу стоит постоялый двор.

Врет. Он просто никогда никуда не ездил и не знает, что возле брода всегда имеется деревня.

Ральф взял руку девочки и положил на алтарь, затем достал нож и быстрым движением отхватил ей один палец. Тяжелое лезвие без труда перерезало подростковые кости. Девочка закричала, на беленый алтарь хлынула кровь. Крестьяне завопили от ужаса. Пастух было шагнул вперед, но его остановил меч в руке Алана Фернхилла.

Ральф, продолжая держать девчонку одной рукой, кончиком ножа подцепил отрезанный палец.

– Вы сам дьявол, – с содроганием произнес пастух.

– Вовсе нет. – Его уже называли так раньше, но он по-прежнему обижался. – Я спасаю жизни тысяч людей. Если понадобится, я отрежу ей все пальцы, по очереди.

– Нет! Нет!

– Тогда говори, где брод. – Он занес нож.

– Бланштак! Он зовется Бланштак! – воскликнул пастух. – Пожалуйста, отпустите ее!

– Бланштак? – переспросил Ральф, притворяясь, что не верит, хотя звучало убедительно. Незнакомое слово как будто означало «белая плита»; запуганный до смерти человек вряд ли выдумает такое в одно мгновение.

– Да, господин, его назвали так из-за белых камней на дне, по которым можно перейти грязь. – Пастух был сам не свой от страха, по его щекам струились слезы.

«Вот теперь он почти наверняка говорит правду», – с удовлетворением подумал Ральф.

– Будто бы эти камни положили в старину еще римляне. Пожалуйста, отпустите мою девочку.

– Где это?

– В десяти милях ниже по течению от Абвиля.

– А врал, будто в миле.

– На этот раз я говорю правду, господин, чистую правду!

– А как называется деревня?

– Сенвиль.

– Бродом можно пользоваться всегда или только при отливе?

– Только во время отлива, господин, особенно со скотом или с повозками.

– Но тебе известно время.

– Да.

– Тогда у меня последний вопрос, последний, но очень важный. Даже если мне всего лишь покажется, что ты врешь, я отрублю ей руку. – Девочка вскрикнула. – Ты ведь понимаешь, что я не шучу?

– Да, господин. Я скажу вам все!

– Когда завтра утром отлив?

На лице пастуха проступил ужас.

– О… о… дайте посчитать. – Он настолько был обуян страхом, что едва соображал.

Вмешался кожевник:

– Я скажу вам. Мой брат вчера переправлялся там, поэтому знаю. Завтра отлив будет за два часа до полудня.

– Да! – воскликнул пастух. – Верно! Я как раз пытался подсчитать. За два часа до полудня или чуть раньше. А потом вечером.

Ральф не отпускал окровавленную руку девочки.

– Точно?

– Господин, я клянусь собственным именем.

«Может, он и не вспомнит сейчас собственного имени, с такого-то перепуга. – Ральф поглядел на кожевника. – Лицо вроде честное: непохоже, чтобы он врал, дерзил или хотел угодить. Зато ему словно немного стыдно, как если бы он против воли сделал что-то нехорошее. Значит, – сказал себе Ральф, – я добился своего. Снова всех перехитрил».

– Бланштак. Десять миль ниже по течению от Абвиля, у деревни Сенвиль. Белые камни на дне реки. Отлив завтра, за два часа до полудня.

– Верно, господин.

Ральф отпустил девочку, и та, рыдая, бросилась к отцу, который прижал ее к себе. Ральф посмотрел на лужу крови на белом алтаре: «Сколько кровищи из одного пальца какой-то малявки!»

– Ладно, ребята. Мы закончили.

* * *