Мир без конца

Горн разбудил Ральфа на рассвете. Времени разжигать костер и завтракать не было, выступали немедленно. Десяти тысячам человек предстояло пройти шесть миль до середины утра, причем большинство двигалось пешком.

Возглавил марш отряд принца Уэльского[68], за ним шел королевский отряд, потом обоз и замыкающие. Вперед выслали разведчиков – проверить, далеко ли французы. Ральф находился в передовых частях, с шестнадцатилетним принцем, который звался Эдуардом, как и отец.

Надеялись застать французов врасплох, переправившись через Сомму вброд. Вчера вечером король похвалил: «Неплохо, Ральф Фицджеральд». Сам Ральф давно усвоил, что такие слова ровным счетом ничего не значат. Сколько он уже выполнил важных поручений, требовавших, кстати, недюжинной смелости, для короля Эдуарда, графа Роланда, других знатных особ, но до сих пор не стал рыцарем. Однако сейчас он не сильно обиделся на короля. На кону стояла, среди прочего, его собственная жизнь, и Ральф обрадовался, найдя возможность спастись, так что ему стало почти наплевать, ценят остальные его старания или нет.

На марше десятки маршалов[69] со своими помощниками бдительно следили за тем, чтобы войско двигалось в нужном направлении, не давали строю разбредаться, разделяли роты, норовившие смешаться, и подгоняли отстающих. Все маршалы были знатными людьми, ведь слушаются только тех, кто наделен властью. Король Эдуард не терпел беспорядочных перемещений войска.

Англичане шли на север. Дорога взобралась на покатый холм, с которого можно было различить сверкавшее вдалеке устье реки. Оттуда спустились по засеянным злаками полям. Когда войско проходило через деревни, маршалы не допускали грабежей, поскольку иначе пришлось бы тащить через реку лишний груз. Также они запретили поджигать поля, опасаясь, как бы дым не выдал расположение войска врагу.

Когда передовые подразделения дошли до Сенвиля, солнце едва показалось из-за горизонта. Сама деревня стояла на скалистом утесе в тридцати футах над рекой. Ральф с обрыва разглядывал расстилавшееся впереди препятствие, полторы мили воды и болот. На дне белели камни, явно обозначавшие брод. На дальнем берегу высился зеленый холм. Солнце взошло, справа от Ральфа, на склоне того холма блеснул металл и вспыхнули яркие цвета. Ральф заподозрил худшее.

Крепнущий свет подтвердил его подозрения: враг уже поджидал. Французы знали, разумеется, где расположен брод, и какой-то хитроумный их военачальник догадался, что англичане тоже могут отыскать его местоположение. Вот тебе и застали врасплох.

Ральф посмотрел на реку. Та текла на запад, и уровень воды подсказывал, что отлив начался, но для переправы вброд было еще слишком глубоко. Придется ждать.

Английское войско подтягивалось к берегу, все новые сотни людей прибывали с каждой минутой. Попытайся король сейчас развернуть армию для отхода, начнется полная неразбериха.

Вернулся разведчик, и Ральф прислушался к его докладу принцу Уэльскому. Войско короля Филиппа покинуло Абвиль и надвигается по этому берегу.

Этого разведчика посылали узнать, насколько быстро наступают французы.

Ральф со страхом осознал, что отступать некуда и придется переходить реку вброд.

Он всматривался в противоположный берег, подсчитывая французов. Решил, что тех больше тысячи. Однако куда опаснее было войско численностью в десятки тысяч человек, шедшее из Абвиля. Из множества стычек с французами Ральф вынес убеждение, что они по-настоящему храбры – порой до безрассудства, – но не любят дисциплину. Маршировали они обычно в беспорядке, не выполняли приказов и нередко нападали, доказывая свою доблесть, когда разумнее было обождать. Но если они сумеют справиться со своей вольницей и подойдут сюда через несколько часов, то застигнут воинов короля Эдуарда как раз посреди реки. Враг окажется на обоих берегах, и тогда англичан попросту истребят.

А после разорения, учиненного ими в последние шесть недель, пощады ждать нечего.

Ральф прикинул, не надеть ли доспехи. Семь лет назад он снял с трупа француза под Камбре отличную кирасу, но та лежала в обозе. Кроме того, он сомневался, что сумеет пройти полторы мили по воде и грязи в этакой тяжести. Сейчас на нем была железная шапка и короткая кольчуга, ничего тяжелее он на марше на себя не напяливал. Придется идти так. Остальные тоже были в легком снаряжении. Большинство пехотинцев прикрепили шлемы к поясу, готовые надеть их при столкновении с противником. В полном вооружении не шел никто.

Солнце поднималось все выше, уровень воды падал, и скоро той стало по колено. Из королевской свиты посыпались приказы начинать переправу. Отряду Ральфа распоряжения доставил сын графа Роланда лорд Уильям Кастер. «Первыми идут лучники. Пусть начинают стрелять, как только приблизятся к дальнему берегу», – сказал он. Ральф слушал с каменным лицом. Он не забыл, как Уильям пытался повесить его за то, чем развлекалась в последние полтора месяца половина английского войска.

– Когда выйдете на берег, лучники должны рассыпаться влево и вправо и пропустить рыцарей и пехоту.