Мир без конца

По центру передней линии англичан раздался грохот, подобный раскату грома, и сверкнула вспышка. Пораженный Ральф увидел дым над тем местом, где установили бомбарды. Грохот вышел знатным, однако, переведя взор на противника, Ральф увидел, что залп причинил не много вреда: разве что многие арбалетчики застыли от испуга, прервав перезарядку.

В этот миг принц Уэльский отдал лучникам приказ стрелять.

Две тысячи луков выпустили стрелы в небо. Лучники понимали, что стоят слишком далеко для прямого выстрела, а потому пускали стрелы навесом, полагаясь на свое чутье. Все луки согнулись одновременно, словно пшеничные колосья в поле под резким порывом летнего ветра. Свист тысяч стрел напоминал гул церковного колокола. Стремительнее самых резвых птиц, стрелы унеслись вверх, затем нырнули вниз и проливным дождем обрушились на арбалетчиков.

Те стояли плотными рядами, стеганые генуэзские куртки плохо защищали от стрел. Без щитов арбалетчики были уязвимее некуда. Сотни человек рухнули наземь убитыми или ранеными.

Это было лишь начало.

Пока уцелевшие арбалетчики взводили свое оружие, англичане стреляли и стреляли. Лучнику требовалось всего четыре-пять секунд, чтобы выдернуть стрелу из травы, наложить на тетиву, согнуть лук, прицелиться, выстрелить и потянуться за следующей. По-настоящему опытные воины действовали еще быстрее. Всего за минуту на головы противника обрушилось двадцать тысяч стрел.

Вышла бойня, и ее последствия сказались незамедлительно. Арбалетчики развернулись и побежали.

В считаные мгновения генуэзцы вырвались из-под обстрела, и англичане прекратили стрелять, радуясь неожиданной удаче и улюлюкая вослед врагу. Но затем арбалетчики столкнулись с новой опасностью. Французские рыцари продолжали движение вперед; бегущие генуэзцы лоб в лоб сошлись с массой конных, жаждущих битвы. Моментально воцарилось сущее столпотворение.

Ральф изумленно наблюдал, как враги затеяли драться между собою. Рыцари обнажили мечи и принялись рубить арбалетчиков, а те пускали в них болты, после чего хватались за ножи. Должно быть, знатные французы пытались остановить схватку, но, насколько видел Ральф, всадники в самых ярких доспехах и на самых крупных конях первыми ринулись на арбалетчиков и неумолимо крушили недавних союзников.

Рыцари оттеснили арбалетчиков обратно к склону холма, и стрелки снова очутились на опасном расстоянии от лучников. Вновь принц Уэльский отдал английским лучникам приказ стрелять. Теперь ливень стрел поражал не только генуэзцев, но и рыцарей. За семь лет войны Ральф не видел ничего подобного. Сотни врагов пали замертво, а ни один английский воин не получил даже царапины.

Наконец французские рыцари отступили, а уцелевшие арбалетчики разбежались. Склон под английским строем был усеян мертвыми телами. Валлийские и корнуоллские бойцы выскочили из-за передних рядов англичан и стали добивать раненых французов ножами, подбирать целые стрелы для своих лучников и, конечно же, грабить трупы. Одновременно обозные мальчишки подтащили новый запас стрел, и их распределили между передними рядами.

Наступило затишье, но оно оказалось недолгим.

Французские рыцари перестроились, к ним подоспело подкрепление, люди прибывали сотнями и даже тысячами. Вглядываясь в их ряды, Ральф рассмотрел, что к цветам графа Алансонского прибавились цвета Фландрии и Нормандии. Стяг Алансона вынесли вперед, пропели горны, и всадники пришли в движение.

Ральф опустил забрало и вытащил меч. Подумал о матери, зная, что та молится за него всякий раз, когда бывает в соборе, и на мгновение отвлекся, мысленно ее благодаря. Затем уставился на врага.

Огромные кони разгонялись медленно под тяжестью всадников в полных доспехах. Заходящее солнце сверкало на забралах французов, знамена трепетали на вечернем ветру. Постепенно топот копыт сделался громче, кони ускоряли бег. Рыцари, воодушевляя друг друга, кричали, подгоняли коней, размахивали мечами и потрясали копьями. Они надвигались волной, что наползает на берег, и чем ближе оказывались, тем грознее и крупнее выглядели. У Ральфа пересохло во рту, сердце стучало, как большой барабан.

Рыцари приблизились на расстояние выстрела, и принц Уэльский велел стрелять. Снова стрелы взмыли в воздух и посыпались вниз смертоносным дождем.

Французские рыцари были облачены в полные доспехи, лишь при изрядном везении стрела могла попасть в зазор в сочленениях пластин. Но коней защищали только наголовники и кольчужные нагривники, потому пострадали именно кони. Когда стрелы вонзались им в спины и в бока, одни кони валились замертво, другие просто падали, третьи разворачивались и пытались удрать. Воздух заполнился истошным ржанием. Лошади сталкивались между собою, рыцари летели наземь, к мертвым телам арбалетчиков. Задние кони двигались уже слишком быстро, чтобы повернуть, и просто затаптывали упавших.

Но рыцарей были тысячи, и они все прибывали и прибывали.