Мир без конца

– Когда они вернутся, то скажут, что быки не стоят на дне, а нависают над углублениями, заполненными водой, такими большими, что в них может поместиться человек.

Он надеялся, что прав.

Мальчишки оставались под водой удивительно долго. Мерфин вдруг понял, что сам задерживает дыхание, будто нырял вместе с ними. Наконец на поверхности показалась мокрая рыжая голова, следом появилась темно-русая. Деннис и Ной коротко переговорили, словно убеждаясь, что оба видели одно и то же, и устремились к берегу.

Мерфин был далеко не полностью убежден в своей правоте, но иного объяснения не находил. Вдобавок он чувствовал, что сейчас ему следует держаться как можно увереннее. Если выяснится, что его предположение ошибочно, он окажется в дураках.

Мальчишки доплыли до берега и, тяжело дыша, выбрались из воды. Медж подала им одеяла, в которые они немедленно закутались. Мерфин подождал, пока они отдышатся, и спросил:

– Ну? Что вы видели?

– Ничего, – ответил старший из двоих, Деннис.

– Что значит «ничего»?

– Там ничего нет, под быками.

Элфрик торжествующе усмехнулся.

– Вы хотите сказать, там ил.

– Нет! – возразил Деннис. – Никакого ила, одна вода.

– Там такая дыра, что в нее легко забраться! Вот этот большой бык просто висит в воде, под ним ничего нет.

Мерфин попытался скрыть облегчение.

Элфрик проворчал:

– Это вовсе не значит, что гора камней помогла бы.

Однако олдермена никто не слушал. Мерфин оказался прав. Люди окружили его, принялись расспрашивать и уточнять. Чуть погодя Элфрик в полном одиночестве ушел.

Мерфину на мгновение стало его жаль. Затем он вспомнил, как Элфрик когда-то ударил его по лицу поленом, и жалость испарилась без следа в стылом утреннем воздухе.

56

На следующее утро к Мерфину в «Колокол» пришел монах. Даже когда он откинул капюшон, Мерфин узнал его не сразу и лишь по культе ниже локтя вместо левой руки понял, что перед ним брат Томас. Тому перевалило за сорок, борода поседела, вокруг глаза и рта залегли глубокие морщины. Неужели его тайна до сих пор остается опасной, после стольких-то лет? Неужели жизнь его окажется под угрозой, если правда выйдет наружу?

Впрочем, Томас пришел за другим.

– Ты был прав насчет моста.

Мерфин кивнул. Правота горчила и не приносила удовлетворения. Ведь приор Годвин его тогда прогнал, а потому мосту не суждено стать таким совершенным, как когда-то виделось.

– Я хотел сразу растолковать важность насыпей, но понимал, что Элфрик и Годвин не пожелают меня слушать. Я рассказал все Эдмунду-суконщику, но он вскоре умер.

– Нужно было рассказать мне.

– Угу, сам знаю.

– Идем в собор. Хочу тебе кое-что показать, коли ты такой зоркий и способен разглядеть беду по мелким трещинам.

Томас провел Мерфина в южный трансепт. Здесь и в южном приделе хоров Элфрик одиннадцать лет назад перестраивал своды после частичного обрушения. Мерфин сразу же понял причину беспокойства Томаса: трещины появились опять.

– Ты предупреждал, что они появятся, – напомнил монах.

– Если не устранить главную причину, то да.

– Увы, Элфрик ошибся дважды.

Мерфин ощутил прилив возбуждения. Если башня нуждается в ремонте…

– Ты-то понимаешь. А что Годвин?

Томас не ответил, спросил о другом:

– По-твоему, в чем причина?

Мерфин сосредоточился. Он размышлял над этим важным вопросом на протяжении многих лет.

– Это ведь не изначальная башня, так? Если верить «Книге Тимофея», ее перестроили и сделали выше.

– Да, около ста лет назад, когда расцвела торговля шерстью. Думаешь, перестарались с высотой?

– Все зависит от фундамента.

Склон, на котором стоял собор, плавно спускался на юг, к реке, и причина могла оказаться в этом. Мерфин прошелся по средокрестию, под башней, по северному трансепту, затем остановился у основания мощной колонны в северо-восточном углу средокрестия и уставился на арку, что тянулась над его головой через северный придел от хора к наружной стене.

– Меня беспокоит южный придел, – с ехидцей произнес Томас. – Здесь-то все в порядке.

Мерфин ткнул пальцем вверх:

– Вон трещина на тыльной стороне арки, у венца. Видишь? Как на мосту, где быки не упираются в дно, отчего и поползли трещины.

– Хочешь сказать, что башня ползет на юг от северного трансепта?

Мерфин прошел средокрестие и присмотрелся к противолежащей южной арке.

– Здесь тоже трещина, только на наружной поверхности свода. Стена выше вся потрескалась.

– Но трещины мелкие.

– Тем не менее они позволяют понять, что случилось. В северной части арка как бы растягивается, а в южной сплющивается. Выходит, башня перемещается к югу.

Томас с опаской посмотрел вверх.

– Вроде стоит прямо.

– Глазу не видно. Но если подняться на башню и опустить прямую оловянную чушку с вершины какой-нибудь колонны средокрестия, чуть ниже изгиба арки, то у подножия она отклонится от прямой линии колонны на несколько дюймов к югу. Башня кренится и отделяется от стены хоров, то есть там, где трещины шире всего.

– Что же делать?

Очень хотелось сказать: «Закажите мне новую башню», – но не стоит торопить события.