Мир без конца

Именно этого хотелось Мерфину, однако он не стал говорить о том вслух, чтобы Томас не заподозрил, что им движет корысть.

– Боюсь, что так, – произнес он с притворным сожалением.

– Приору Годвину это не понравится.

– Знаю, – сказал Мерфин. – Но другого выхода я не вижу.

* * *

На следующий день Мерфин усадил Лоллу в седло перед собой и выехал из Кингсбриджа. Пока ехали лесом, он изводил себя воспоминаниями о тяжелом разговоре с Керис, понимая, что проявил мелочность. Какая глупость, если он стремится вернуть ее любовь. Что на него нашло? Ее просьба была вполне разумной. Почему бы не сделать небольшое одолжение женщине, на которой он хочет жениться?

Но она не говорила, что готова выйти за него замуж. До сих пор оставляла за собой право отказать. Потому он и злился. Керис вела себя как невеста, не давая никаких обещаний.

Разумеется, с него бы не убыло, согласись он помочь. Он выставил себя тупицей и сам превратил миг душевной близости в дурацкую ссору.

С другой стороны, поводов для недовольства у него предостаточно. Сколько еще она намерена заставлять его дожидаться ответа? И сколько он готов ждать? Не хотелось даже думать об этом.

Ну да ладно, он все равно попытается уговорить Ральфа прекратить издеваться над Вулфриком.

Тенч лежал на краю графства, и Мерфин заночевал в продуваемой ветром Уигли. Гвенда и Вулфрик после дождливого лета и второго подряд скудного урожая сильно похудели. На впалой щеке шрам Вулфрика выделялся заметнее. Оба их маленьких сына выглядели бледными и чихали, на губах высыпали язвы.

Мерфин угостил их бараньей ногою и бочонком вина и вручил золотой флорин, соврав, что это подарок от Керис. Гвенда пожарила баранину. Ее снедала ярость на чинимую лордом несправедливость, и она шипела и плевалась не хуже мяса на вертеле.

– У Перкина уже почти половина всей земли в деревне! А все потому, что у него есть Вулфрик, который трудится за троих. Так нет же, он хочет еще, а мы должны прозябать в нищете!

– Мне очень жаль, что брат до сих пор злится, – сказал Мерфин.

– Ральф сам тогда напросился, – ответила Гвенда. – Даже леди Филиппа это говорила.

– Старые распри, – задумчиво обронил Вулфрик.

– Я попытаюсь его уговорить, – пообещал Мерфин. – Вряд ли он меня послушает, но на всякий случай объясните, чего точно вы от него хотите.

Взгляд Вулфрика словно подернулся пеленой, что было для него несвойственно.

– Каждое воскресенье я молюсь о том, чтобы получить обратно земли отца.

– Этому не бывать, – отрезала Гвенда. – Перкин слишком прочно на них осел. А помри он, у него есть сын, замужняя дочь, мечтающая о наследстве, и парочка внуков, которые растут не по дням, а по часам. Нам нужен хоть кусочек земли. Последние одиннадцать лет Вулфрик пахал как вол, чтобы прокормить чужих детей. Пора бы позаботиться о себе.

– Я скажу брату, что наказание затянулось, – заверил Мерфин.

На следующий день они с Лоллой отправились из Уигли в Тенч. Мерфин лишь укрепился в желании сделать что-нибудь для Вулфрика – не только чтобы угодить Керис и искупить свою мелочность. Его самого печалило и возмущало, что двое столь честных и работящих людей, как Вулфрик и Гвенда, вынуждены мучиться в нищете, а их дети чахнут из-за мстительности Ральфа.

Родители жили в деревенском доме, а не в самом Тенч-холле. Мерфина поразило, насколько постарела мать, хотя леди Мод заметно воспрянула духом, увидев Лоллу. Отец выглядел лучше.

– Ральф очень добр к нам, – столь настойчиво повторял Джеральд, что Мерфин пришел к противоположному выводу.

Дом оказался неплохим, но родители, конечно, предпочли бы жить в замке вместе с Ральфом. Мерфин предположил, что Ральф не хочет, чтобы мать стала очевидицей его бесчинств.

Проведя сына по дому, Джеральд спросил, как дела в Кингсбридже.

– Город процветает, несмотря на войну с Францией.

– Да, но Эдуард обязан отвоевать земли. Они принадлежат ему по праву рождения, – сказал отец. – Все-таки он законный наследник французского престола.

– Мне кажется, это пустые мечты, отец. Сколько бы он ни вторгался туда, французская знать никогда не примет короля-англичанина. А без графов король не сможет править.

– Нужно остановить французские набеги на наши южные порты.

– После битвы при Слейсе восемь лет назад эта опасность уже не так велика. Кроме того, сжигая урожай, набеги не остановить, скорее наоборот: крестьяне того и гляди подадутся в пираты.

– Французы поддерживают скоттов, а те все время разбойничают в наших северных графствах.

– А тебе не кажется, отец, что скоттов лучше усмирять на севере Англии, а не во Франции?

Джеральд растерялся. Судя по всему, рыцарь никогда не задумывался над обоснованностью войн.

– Как бы то ни было, Ральф нынче рыцарь. Он привез твоей матери из Кале серебряный подсвечник.

«В этом-то и дело, – подумалось Мерфину. – Истинная причина войны – слава и добыча».