Мир без конца

Братья пересекли квадраты замерзших полей, направляясь к сгрудившимся в тесную кучку монастырским строениям. Вблизи Годвин все-таки рассмотрел кое-какие изменения. Дюжину лет назад маленькую каменную церковь с двориком и дормиторием окружали небольшие деревянные домишки: кухня, конюшня, маслодельня и пекарня. Теперь эти непрочные деревянные постройки исчезли, к церкви примыкали солидные каменные сооружения.

– Здесь надежнее, чем было раньше, – заметил Годвин.

– Наверное, разбойники распоясались. Люди возвращаются с французской войны и принимаются грабить, – предположил Филемон.

Приор нахмурился.

– Я не помню, чтобы они просили моего разрешения на перестройку.

– Не просили.

– Хм-м.

Увы, он находился не в том положении, чтобы устраивать выволочки. Савл, конечно, проявил самоволие, не известив о перестройке, однако и Годвин пренебрег своим долгом следить за всем, что происходит в аббатстве.

Кроме того, сейчас его вполне устраивало, что обитель надежно защищена.

Двухдневное путешествие несколько успокоило приора. Смерть матери полностью лишила его самообладания. В Кингсбридже он беспрестанно думал о скорой смерти. Ему едва достало сил провести общее собрание и устроить исход. Несмотря на все красноречие приора, кое-кто из монахов не хотел уходить. Но они давали обет послушания, и привычка подчиняться, к счастью, возобладала. Но все-таки настоятель не ощущал себя в безопасности до тех пор, пока братья с горящими факелами не перешли двойной мост и не скрылись в ночи.

Впрочем, на душе до сих пор было тяжело. Он все время, продолжая размышлять, порывался спросить совета у Петраниллы, затем вспоминал, что уже никогда не сможет этого сделать, и ужас комком желчи вставал у него в горле.

Да, он бежал от чумы, но это следовало сделать еще три месяца назад, когда умер Марк-ткач. Не запоздало ли бегство? Годвин старался обуздать страх. В настоящей безопасности он окажется, только когда отгородится от всего мира.

Он усилием воли заставил себя вернуться мыслями к настоящему. В полях в это время года никто не трудился, но на пятачке утоптанной земли перед обителью занималась делами горстка монахов: один подковывал лошадь, другой чинил плуг, а несколько человек поднимали рычаг давильного пресса для сидра.

Все прервали свои занятия и удивленно уставились на толпу нежданных гостей, что приближалась к скиту: два десятка монахов, пятеро послушников, четыре повозки и десяток вьючных лошадей. Годвин взял с собой всех, кроме служек.

Вперед вышел человек из числа тех, кто возился с прессом. Годвин узнал Савла Белую Голову. Они виделись, когда Савл раз в год приезжал в Кингсбридж. Но сегодня приор впервые заметил в светло-пепельных волосах Савла седину.

Двадцать лет назад, когда они вместе учились в Оксфорде, Савл радовал наставников успехами, быстро схватывал, умело спорил, выделялся среди прочих набожностью. Он наверняка стал бы приором Кингсбриджа, если бы уделял меньше внимания духовному и мыслил шире, а не полагался на промысел Божий. Но в итоге, когда опочил приор Антоний и были назначены выборы, Годвин без особого труда перехитрил Савла.

Однако он вовсе не простак, честен и упрям, и Годвина отчасти страшила его праведность. Примет ли он затею приора, согласится ли с нею или станет возражать? Снова пришлось справляться с накатившим страхом и возвращать себе самообладание.

Годвин вгляделся в лицо Савла. Настоятель обители Святого Иоанна, очевидно, удивился появлению приора и не очень-то обрадовался. Нет, никакого желания прогнать незваных гостей на его лице не читалось, но Савл не улыбался.

Перед давними выборами Годвин всех убедил, что сам нисколько не рвется в приоры, но сумел исподволь устранить всех возможных соперников, включая Савла. Может, Савл догадался, что его тогда обвели вокруг пальца?

– Добрый день, отец-настоятель, – поздоровался Савл, подходя к гостям. – Какое неожиданное благословение.

Значит, открытой враждебности можно не опасаться. Несомненно, Савл считает, что неповиновение противоречит долгу послушания. Годвину стало легче.

– Да благословит тебя Бог, сын мой. Слишком долго я вас не навещал.

Савл посмотрел на монахов, на лошадей и на груженые повозки.

– Кажется, вы не просто приехали нас навестить.

Он не предложил Годвину помочь сойти с лошади. Чудилось, что Белая Голова ждет объяснений, прежде чем впускать гостей в обитель. Что за чушь? Он не вправе помешать приору войти.

Впрочем, Годвин счел нужным кое-что объяснить.

– Ты слышал о чуме?

– Слухи до нас доходили. Увы, гости здесь бывают редко.

Вот и славно. Именно отдаленность скита манила и утешала Годвина.

– От болезни умерли сотни горожан. Боюсь, эта хворь попросту погубит аббатство. Потому я привел братьев сюда. Сдается мне, только тут мы можем быть уверены, что выживем.

– Добро пожаловать, разумеется, что бы ни послужило причиной вашего прибытия.

– Само собой, – сухо ответил Годвин. Он злился из-за того, что пришлось оправдываться.

Савл задумался:

– Даже не знаю, где всех разместить…

– Я разберусь. – К Годвину быстро вернулись прежние повадки. – Пока готовят ужин, покажи мне обитель.