Мир без конца

Выезжая из города, она вспомнила, что в последний раз ездила в долгое путешествие во Францию вместе с Мэйр, и тогда каждый день что-нибудь да происходило. При мысли о Мэйр стало тоскливо. Из всех, кто умер от чумы, Мэйр ей не хватало больше всего: недоставало ее красивого лица, доброго сердца и любви.

С другой стороны, в ее полном распоряжении на целых два дня оказался Мерфин. Пока ехали бок о бок по дороге через лес, они без умолку болтали обо всем, что взбредет в голову, как в далеком детстве.

Мерфин, как обычно, был полон замыслов. Несмотря на чуму, он строил на острове Прокаженных таверны и лавки и сказал, что собирается снести постоялый двор, доставшийся в наследство от Бесси Белл, и поставить на этом месте новый, вдвое выше и просторнее.

Керис догадывалась, что они с Бесси были любовниками – ведь та не просто так завещала ему «Колокол», – но винить в этом могла только себя. По-настоящему Мерфин тянулся лишь к ней, а Бесси была для него не более чем заменой, это знали обе женщины. Но все равно Керис ревновала и злилась, представляя себе Мерфина в постели с толстушкой-трактирщицей.

В полдень сделали привал у ручья. Пообедали хлебом, сыром и яблоками, привычной едой всех путников, которой пренебрегали разве что богачи. Покормили лошадей зерном: травы для животных, которым выпало везти на себе человека целый день, было недостаточно. После еды ненадолго прилегли на солнышке, однако земля оказалась холодной и мокрой, так что вскоре поднялись и продолжили путь.

Они быстро вернулись к той дружеской близости, какой наслаждались в юности. Мерфин всегда умел ее развеселить, а Керис, очевидице ежедневных смертей в госпитале, настоятельно требовалось отвлечение. Вскоре она перестала злиться из-за Бесси.

Выбрали ту дорогу, по которой кингсбриджские монахи ходили сотни лет, и остановились на ночлег на полпути, в таверне «Красная корона» в городке Лордсборо. Поужинали жареной говядиной и крепким элем.

К этому времени Керис едва сдерживалась, чтобы не наброситься на Мерфина. Десяти минувших лет будто не было, ей очень хотелось обнять Мерфина и отдаться ему так, как она делала это раньше. Но это было невозможно. В «Красной короне» имелось всего две спальни – мужская и женская; вот почему, несомненно, именно здесь предпочитали останавливаться монахи. Керис рассталась с Мерфином на лестничной площадке и полночи лежала, не смыкая глаз; под храп жены какого-то рыцаря и тяжелое дыхание торговки пряностями она грезила о Мерфине.

Проснулась разбитая, уныло позавтракала кашей. Но Мерфин был так счастлив находиться рядом с ней, что Керис быстро повеселела. Покидая Лордсборо, они смеялись и болтали, в точности как накануне.

На второй день пути дорога нырнула в густой лес, за все утро не встретилось ни души. Разговор перекинулся на личное. Керис многое узнала о жизни Мерфина во Флоренции: о том, как он повстречал Сильвию, о том, какой она была. Ей очень хотелось спросить, каково ему было любиться с Сильвией, отличалась ли та от нее, и если да, то чем, но она сдерживалась, чувствуя, что такие расспросы оскорбят память умершей. О многом она смогла догадаться по тону Мерфина. Ему было хорошо с Сильвией в постели, заключила она, пусть их отношениям недоставало той страсти, которая воспламеняла его и Керис.

Непривычно долгое перемещение верхом доставляло мучения, и настоятельница обрадовалась остановке на обед и возможности слезть с пони. Поев, они уселись на землю, спинами к толстому стволу, чтобы передохнуть и позволить пище улечься в животах, прежде чем пуститься в дальнейший путь.

Керис думала о Годвине и о том, как ее встретят в лесной обители. Вдруг она ощутила, что они с Мерфином будут любить друг друга. Вряд ли смогла бы объяснить, откуда взялось это ощущение – Мерфин даже не прикасался к ней, – но нисколько не усомнилась. Повернулась к нему и увидела, что он тоже испытывает схожее чувство. Он грустно улыбнулся, и в его глазах промелькнули десять лет надежд и сожалений, боли и слез.

Мерфин взял ее руку, поцеловал ладонь, потом прижался губами к тыльной стороне запястья и закрыл глаза.

– Я чувствую биение твоей жизни, – проговорил он.

– По нему ты мало что поймешь, – прошептала она. – Надо осмотреть целиком.

Мерфин поцеловал ее в лоб, потом веки, потом нос.

– Надеюсь, тебя не смутит обнажиться.

– Не мели ерунды. Я не собираюсь раздеваться на таком холоде.

Оба захихикали.

– Может, ты приподнимешь подол, чтобы я мог приступить к осмотру?

Керис опустила руку вниз, взялась за подол балахона. Она носила чулки, доходившие до коленей. Медленно приподняла подол, обнажая лодыжки, голени, колени, белую кожу бедер. Ею овладело игривое настроение, но в глубине души она беспокоилась, что Мерфину не понравятся перемены, произошедшие с ее телом за десять лет. Она похудела, зато зад заметно раздался; кожа уже не такая нежная и гладкая, как была когда-то, а грудь не такая твердая и высокая, как раньше. Что он подумает? Керис постаралась отогнать тревогу и продолжила игру.

– Этого достаточно?

– Не вполне.