Миссия «Лучшая подруга»

Мы остановились на безопасном расстоянии. Табун, собравшийся позади нас, от вида пламени взволнованно закопошился, будто пчелиный рой. Из-за дыма у меня слезились глаза, в горле стоял ком. Тоя не проронила ни слова. Она не мигая смотрела на горящую юрту. Я не могла прочесть её мысли, но чувствовала: они остры как клинок.

– Я думала, что буду здесь в безопасности, – сказала Тоя.

– В безопасности? Разве тебе кто-то угрожает?

Она взглянула на меня, и глаза её сверкнули.

– В Монголии множество диких животных, и люди со всего света приезжают сюда охотиться. На медведей, волков, оленей. Они ловят в сети манулов, вывозят их из страны и продают на чёрном рынке. Но в основном браконьеры здесь охотятся на снежных барсов. Вот только эти животные кажутся им слишком опасными, поэтому они выслеживают их с вертолётов. Сначала ранят барса, потом приземляются и добивают. Представляешь, какие трусы?

Тоя сплюнула, будто ощутила горечь во рту. Я знала, что в Азии есть проблемы с браконьерами. Сянь Сянь Юй рассказывал, что жители Тибета борются с охотниками на антилоп.

– Видишь вон те скалы, как будто вырезанные ножницами?

Я приложила ладонь козырьком к глазам.

– Весной там поселилась самка снежного барса, – продолжила Тоя. – Полтора месяца назад у неё родились два детёныша. Я поставила свою юрту здесь именно из-за них, потому что считаю своим долгом оберегать их. Первые полгода их жизни я всегда держусь поблизости, потом молодняк будет вне опасности – они смогут сами охотиться, и им уже не нужна будет ни моя, ни материнская защита.

– Давно ты начала этим заниматься? – спросила я.

– Четыре года назад. Раньше это была обязанность моей мамы. Целых двадцать лет. Эта традиция в нашей семье передаётся от матери к дочери. Мы охраняем животных от браконьеров, а ещё от фермеров: те ставят капканы, чтобы барсы не нападали на их овец.

– Почему вы не наймёте специальных людей? – удивилась я.

– Здесь много егерей, которым платят крупные организации по охране животных. Среди них два моих брата. В основном егери работают честно, но кое-кто готов продать собственную бабушку, чтобы подзаработать. Они способны на всё, и мы даже не знаем, кому из егерей можно доверять, а кому нет… Всегда есть угроза, но вот такое…

Она взглянула на то, что осталось от её дома.

– Такое я встречаю впервые.

Юрта уже полностью обрушилась, догорали последние угольки. Я не знала, что сказать, и не понимала, как Тоя справляется со всем этим в одиночку. «Возможно, я смогу стать ей хорошим другом», – подумала я и представила, как петляю с ней по горам и освобождаю барсов из капканов.

Тоя прервала мои мысли. Она спустилась с лошади, сняла со спины рюкзак и, вытащив из него пару сапог для верховой езды, натянула их прямо на голые ноги. Потом подошла к сгоревшей юрте и зашагала, как по лужайке, прямо по тлевшим углям. То тут, то там она отодвигала ногой остатки книг, одежды и мебели, затем присела и попыталась приподнять одну из половиц.

– Тебе помочь? – спросила я и, не дожидаясь ответа, спрыгнула с жеребца и начала осторожно пробираться по раскалённому пожарищу. Было невероятно жарко, и через несколько секунд я покрылась потом и забеспокоилась о своей причёске. Сначала её потрепало ветром во время езды верхом, а теперь будто поджарило в тостере. Не самый удачный день выпал на долю «Валенсийской файеры».

Я тоже ухватилась за половицу, и с третьей попытки она с треском поддалась. Мы отбросили её в сторону. Из-под половицы показался металлический ящичек. Он был ещё горячий, поэтому Тоя приподняла его мыском сапога. Внутри оказалась рация, серебряная цепочка, пачка денег и ружьё. Тоя достала их и переложила в рюкзак. Всё, кроме ружья: его она перекинула через плечо.

– Нет ничего полезнее надёжного огнеупорного сейфа, – сказала она, оглядываясь по сторонам. – Больше нам здесь делать нечего. Поскакали к моим родителям, Пандекраска Пампернелла. Мой папа позаботится, чтобы…

Выстрел, раздавшийся вдалеке, заставил её замолчать.

За ним последовал ещё один.

Мы перевели взгляд на гребень горы.

Над ним плыли облака.

Выстрелы прекратились.

– Браконьеры ещё здесь, – сказала я в ужасе.

– Да, и близко, – на удивление спокойно отозвалась Тоя.

Вид горящей юрты напугал лошадей, и мы не знали, как они поведут себя на перевале, поэтому решили оставить их вместе с остальным табуном.

Подъём выдался трудным, такой даже горным козлам не пришёлся бы по душе. Спустя полчаса мы оказались на гребне горы, где нас обвевал прохладный ветерок. Он приятно подсушивал пот у меня на затылке. Я могла бы целую неделю стоять вот так с Тоей и смотреть вдаль. Но куда бы мы ни взглянули, нигде не было ни тени вертолёта и браконьеров.

– Давай спустимся, – предложила Тоя.